186Взгляды
Перед чемпионатом мира в Германии Зинедин Зидан сказал сайту ФИФА: «Игра Уоддла вдохновляла меня, когда я был подростком. Он фантастический футболист». В одном из благотворительных матчей Зидан наконец-то сообщил кумиру: «Вы лучший, просто лучший». — «Я подумал: «А ты тогда кто?» — сказал Уоддл английскому репортеру Крейгу Хоупу. — А еще Тьерри Анри мне говорил: «Я специально приезжал в Марсель из Парижа, чтобы полюбоваться вашей техникой. Вы могли обвести защитника, даже не касаясь мяча!»
«Когда я хотел передохнуть во время игры и позлить соперников, я просто пасовал Крису. Он мог контролировать мяч минут пять, приводя противников в бешенство, — написал Пол Гаскойн в автобиографии «Газза: моя история». — Попав в «Ньюкасл» в шестнадцать лет, я чистил ему бутсы. Однажды он остался недоволен моей работой и заявил: «Это наши рабочие инструменты. Надо поддерживать их в идеальном состоянии». Я посоветовал ему отвалить и самому чистить свои бутсы, на что он врезал мне с ноги. Больше я с ним не спорил».
«На первых тренировках в «Тоттенхэме» Крис выглядел вялым, измученным. Будто его только что избили, — сказал в интервью шеффилдской журналистке Нэнси Фростик полузащитник Джон Монкур, не знавший, что Уоддл страдал после сложной операции по удалению сломанного зуба. — Но, получая мяч, он преображался, обводил пару игроков и забивал в девятку».
«Не буду играть, если уберете отца»
Отец Криса Уоддла Джо обожал «Сандерленд», но в любимый клуб не попал. В четырнадцать лет сменил школу на шахту, а потом стало не до футбола — вторая мировая, флот, коксохимический завод, знакомство с медсестрой Элизабет, рождение двух сыновей. В старшем, Рэе, Джо видел будущую звезду «Сандерленда» и других пацанов не ждал. Как и Элизабет. Снова забеременев, она рассчитывала на девочку, даже имя придумала (Гейл), но 14 декабря 1960-го родился Крис.
Уже в шесть лет он играл со старшими братьями за одну школьную команду, — и подростковые шорты висели на нем, как пижамные брюки. Выглядел он смешно, но к футболу относился серьезно. Куда серьезнее, чем к школе. Ходил туда, как на каторгу, а потом друг Гари подсказал: если прийти без галстука — отправят за ним домой. Пока туда-обратно — первого урока как не бывало.
Его брат Джо, игравший вратарем, воспринимал футбол по-набоковски философски и слыл интеллектуалом-бунтарем. Рано проникся вредными привычками, гонял на мотоцикле, гулял то со скинхедами, то с хэви-металлистами и эпатажно одевался. «Когда мне было лет четырнадцать, Джо повел меня на концерт группы Status Quo, — говорил Крис своему биографу Мелу Стейну. — На брате была монашеская ряса».
Джо в итоге стал учителем, а старший из братьев Рэй — водителем автобуса. Объехав с отцом весь северо-восток Англии, он так и не устроился в приличный клуб. Талант Криса был более убедителен.
Убедителен настолько, что незадолго до выпускных экзаменов он ворвался в кабинет школьного директора и пригрозил: «Не буду играть, если уберете отца из команды». Ранее никто из учителей школы Bill Quay не хотел тренировать старшеклассников, и за них взялся Джо Уоддл-старший. С ним команда поднялась на первое место, что породило зависть и желание занять его позицию. Угрозы Криса сорвали переворот — отец остался тренером. Даже директор слушался мальчика, забивавшего по 60 мячей за сезон.
Подросток-неудачник
В Уоддла вцепилось четыре клуба, и он выбрал ближайший к дому — «Ньюкасл». За ним и его другом, вратарем Питером Алленом, даже машину присылали — чтоб успевали на тренировки. Аллена, правда, быстро забраковали, а доставку одного Криса сочли нерентабельной. Он стал по полтора часа трястись в автобусах и стерпел бы это, если б не хаос в «Ньюкасле», где даже не было постоянного тренера.
Расстроенный бестолковостью тренировок, Уоддл метнулся в любимый «Сандерленд», но не закрепился ни там, ни в «Ковентри»: одно дело лихачить в родной школе, совсем другое — в компании талантов из разных городов, да еще и вдали от дома.
Крис пробовал работать помощником электромеханика, но быстро утомился. Оставшись к шестнадцати годам без команды и школы, он оформил пособие по безработице. С тех пор — целыми днями валялся в своей комнате. Из дома выбирался только для того, чтобы забрать чек на десять фунтов и сыграть в снукер, дартс или пинг-понг в молодежном клубе Heworth.
Там же проходили и рок-вечеринки. На одной из них, когда звучала американская группа Montrose, к Крису обратилась знакомая, Джеки Крейвен: «Ты с кем-нибудь встречаешь?» — «Н-нет», — смутился Крис. — «Моя подруга Лорна Брюс хочет с тобой пообщаться». — «Нет, я не хочу».
Крис признался своему биографу Стейну: он не верил в чувства какой-либо девушки к подростку-неудачнику — настолько упала его самооценка. Лорна же призналась, что после отказа Криса полгода избегала парней.
«Он нуждался во встряске, и я орал на него каждый день»
Утомленный бездельем, Уоддл стал мотаться на выездные матчи «Сандерленда», но столкнулся с хулиганством других фанатов, которые не только грабили, но и раздевали до трусов. Крис оставил фанатизм и записался на собеседование в Cheviot Seasoning Limited — компанию, производившую специи для колбас и пирогов.
На собеседование брат Джо повез его на мотоцикле. Пока менеджер Дик Суэлс объяснял суть работы, Крис безуспешно стягивал с головы мотошлем. В итоге сдался и дослушал менеджера, ощущая себя рыбкой в аквариуме. Но все равно устроился.
Получал тринадцать фунтов в неделю, упаковывал коробки со специями, подметал, таскал мешки с солью, иногда управлял вилочным погрузчиком, а по воскресеньям играл за любительские команды. В восемнадцать лет Крис снова провалил кастинг в «Сандерленде» и смирился с тем, что будет работягой, как отец.
Оставив футбольные амбиции, он занялся личной жизнью. В ночном клубе Mayfair опять встретил Лорну Брюс и с помощью своего друга Питера Аллена все же познакомился с ней. Стали встречаться, но Лорна, работавшая в типографии De La Rue, не хотела, чтобы ее парень утешался работой на фабрике приправ. Она и тренер любительской команды «Тау Лоу» Билл Белл зарядили Криса уверенностью. Которая помогла ему незадолго до двадцатилетия достичь «Ньюкасла».
Клуб чах во второй лиге, но Уоддл и этот уровень считал космосом. Забивал за резервистов, а в основе терялся, и тогда за него взялся новый тренер «Ньюкасла» Артур Кокс. «Он нуждался во встряске, и я орал на него каждый день. Если не было причин, я их придумывал. Да, порой перегибал палку, но, чтобы быть добрым, приходилось быть жестоким», — вспоминал Артур в книге Мела Стейна о Уоддле.
С помощью Кокса в одном из первых матчей за «Ньюкасл» Крис забил два мяча «Шеффилду» и впервые ощутил популярность. Его фамилия замелькала в заголовках, а папарацци устроили за ним охоту. Он спрятался в доме своего брата Рэя, но его сфотографировали и там — у кухонной раковины: «Смотрите, вот настоящий герой рабочего класса!»
«Я жутко пугался, когда он получал мяч»
А спустя полтора года появился настоящий герой. Исполняя отцовскую мечту, к «Ньюкаслу» примкнул лучший игрок Европы конца семидесятых Кевин Киган. Он посоветовал Уоддлу: «Не выключайся из игры. Если чувствуешь, что в атаке не ладится, мешайся соперникам, носись за ними».
С приходом такого звездного форварда Уоддл ушел из центра атаки на левый фланг. Поворчал, но вжился в новую роль и слился в фантастическом трио с Киганом и другим молодым талантом Питером Бирдсли. В сезоне-83/84, когда «Ньюкасл» вернулся в первый дивизион (будущую АПЛ), они забили на троих шестьдесят пять мячей. А в матче первого тура с «Лидсом» — вскоре после своей свадьбы — Уоддл еще и заменил травмированного вратаря Кевина Карра, отстояв на ноль аж сорок три минуты.
В первом дивизионе Крис стартовал с трех голов «Лестеру» и «Астон Вилле». Перед игрой с бирмингемцами, украшенной его дублем, он узнал, что отец, после пенсии увлекшийся танцами, сражен инсультом. Примчавшись в больницу, Крис увидел старика, не способного ни говорить, ни двигаться.
Уняв шок, Уоддл продолжил забивать (к тому же новый тренер Джек Чарльтон вернул его в нападение) и попал в сборную Англии. Там он сблизился с еще одним меломаном, хавбеком «Тоттенхэма» Гленном Ходдлом, узнал заработки других английских звезд и оброс финансовыми советниками. Те подтолкнули его к смене клуба.
«Челси» предлагал «Ньюкаслу» больше денег, но Крис выбрал «Тоттенхэм» — из-за зарплаты, дружбы с Ходдлом и комплимента тренера Питера Шривса: «У него есть умения мирового уровня. В матче с «Ньюкаслом» я жутко пугался, когда он получал мяч».
Узнав о договоренности Криса с новым клубом, фанаты «Ньюкасла» освистывали его и обзывали иудой. Уоддла не отпускали за шестьсот тысяч фунтов и требовали семьсот пятьдесят. «Ньюкасл» даже обратился в суд, но получил там еще меньше — пятьсот девяносто тысяч.
«Пожили бы вы неделю в Советском Союзе»
Переехав в Лондон, Уоддл похвастался репортеру газеты Mirror Джеку Стегглсу, что в «Тоттенхэме» ежедневно получает новую экипировку и не тренируется неделю в одном и том же, как в «Ньюкасле». И за ужином после матчей имеет выбор из трех блюд, а не только рыбу с картошкой. После этого, получая мяч, Крис слышал от фанатов «Ньюкасла» не только привычную хулу, но и «Фиш-энд-чипс!». Это не помешало ему забить бывшему клубу в обоих матчах сезона-85/86.
Сразу после второй игры с «Ньюкаслом» он рванул в аэропорт Лутона. И улетел со сборной в Тбилиси. На товарищеский матч со сборной СССР тренера Малофеева. Англичан час продержали на таможне, изъяли все газеты, поселили в тесных номерах, на обед дали суп с клецками, а вечером повели в цирк.
«Слыша потом жалобы англичан на жизнь, я думал: «Пожили бы вы неделю в Советском Союзе», — признался Уоддл в биографии. Англия победила 1:0, а единственный мяч Дасаеву забил Крис. Он убедил тренера Бобби Робсона в своей готовности к ЧМ-1986, но в то же время подхватил в Тбилиси загадочный вирус. Быстро уставал, страдал от тошноты и бессонницы, но скрывал это, боясь за место в сборной.
Уоддл был вял на чемпионате мира, зато вывел на новый уровень дружбу с Ходдлом. На вечеринке в Ковентри они вдвоем исполнили битловский хит Hey Jude. И так впечатлили народ, что вернулись на сцену, спев еще и Can’t Buy Me Love. Дальше — встреча с продюсером Бобом Пьюзи и запись песни Diamond Lights, которую — по просьбе мамы Ходдла — выпустил на своем лейбле фанат «Тоттенхэма» Джефф Уэстон, ставший потом футбольным агентом.
Сингл взлетел на двенадцатое место в британском чарте, а фотографиями Уоддла покрылись подростковые журналы. Теперь его обожали еще и школьницы. В образе нового Джона Леннона Крис вывел «Тоттенхэм» в финал Кубка Англии, забил за сборную в Белфасте, а после возвращения с отборочной игры в Турции услышал от Робсона, подсевшего в самолете: «У твоей жены выкидыш».
Газза, дочь и операция
Потом — поражение в финале, новая беременность, угроза вылета, боль в пятке, недели простоя и грыжа пищеводного отверстия. После операции в госпитале «Принцесса Грейс» Крис сбежал с другим больным, футболистом-любителем Мартином Хинкардом, в паб. А там наткнулся на нового тренера «Тоттенхэма» Терри Венейблса.
Тот — к удивлению Уоддла — не ругался, а заказал выпить и завел приятельский разговор о клубных делах. Владелец «Тоттенхэма» Сколар не только не оштрафовал Криса за вылазку в паб, но и велел повторить ее через несколько месяцев — чтобы переманить из «Ньюкасла» Пола Гаскойна.
Газза тяготел к «Ливерпулю», но сдался под напором земляка и поселился в его лондонском доме. Через два месяца после рождения дочери (по имени Брук) жена Уоддла не очень-то ждала еще одного ребенка, 21-летнего. Посмотрев, как тот забивает морозильник наловленной рыбой, вечно занимает телефон и шумит по ночам, она попросила мужа найти Полу отдельное жилье.
Уоддл с Гаскойном остались друзьями, классно сыгрались и подняли «Тоттенхэм» на шестое место. Потом у Газзы появился новый звездный партнер — Гари Линекер, — а Крис за непомерные четыре с половиной миллиона фунтов перешел в марсельский «Олимпик».
Через несколько лет, научившись связно говорить, Брук Уоддл ужаснула родителей: «Когда я вырасту, Газза будет моим мужем».
«Как он умудряется играть так хорошо, живя в одной комнате с Газзой?»
В Марселе Криса опекал форвард Папен, знавший английский. Жан-Пьер носился по городу, как Ален Прост на Гран-при Монако, и всюду возил с собой пуделя. Однажды тот так испугался, что описал Уоддла, у которого сидел на коленях.
Изучение Марселя продолжилось в гостинице «Амадей», куда Уоддл заселился после приезда из Англии жены с дочкой. Там не было прачечной и не подавали завтраки. Выясняя почему, жена Криса поняла, что «Амадей» — из тех отелей, куда обычно заезжают на час-другой.
Из-за строительных задержек Уоддлы лишь через четыре месяца перебрались на виллу с видом на море в Экс-ан-Провансе. К тому моменту Крис нашел новых друзей — братьев-армян Давида и Марселя, управлявших баром Cafe de Paris. Ремонтируя его, братья заметили Уоддла на улице и попросили прийти на открытие. Крис согласился и потом часто коротал в Cafe de Paris свободные вечера.
А вот с тренером Жераром Жили дружбы не вышло. Тот изнурял беготней на жаре, ставил игроков по указке владельца «Олимпика» Бернара Тапи и исчез после первых же неудач. Сменивший его Раймон Гуталс был более самостоятелен и получил от Уоддла кличку Элвис — за сходство причесок. Криса же, затащившего «Марсель» в полуфинал Кубка чемпионов, болельщики прозвали Волшебником.
На волне удачного сезона он сильно начал и чемпионат мира в Италии — с его подачи Линекер забил первый гол Англии на турнире. Робсон поражался: «Не пойму, как он умудряется играть так хорошо, живя в одной комнате с Газзой». Уоддл здорово поддерживал в атаке Гаскойна, Платта и Линекера, но не забил немцам в полуфинальной серии пенальти и по прилете в Лондон боялся показываться болельщикам. А потом услышал «Уоддли! Уоддли!», вышел из автобуса и понял, что никто на него не злится.
Крису не было и тридцати. Он еще не знал, что его карьера в сборной, по сути, закончилась.
«Я больше не буду бить пенальти»
Сменивший Робсона Грэм Тэйлор не видел Уоддла в стартовом составе и предпочитал знакомого по «Уотфорду» Джона Барнса. Зато оставалось больше сил на «Марсель». Его вдруг возглавил (правда, ненадолго) тренер немцев на ЧМ-1990 Франц Беккенбауэр, которому Уоддл пообещал при встрече: «Не волнуйтесь. Я больше не буду бить пенальти».
Крис и без этого забил восемь мячей, вдохновенно сотрудничая в атаке с Папеном, Эриком Кантона и Абеди Пеле. Но на финише сезона-90/91 «Олимпик» проиграл финал Кубка чемпионов, потом не пробился в следующий розыгрыш, и Тапи за миллион фунтов уступил Уоддла «Шеффилд Уэнсдей» (а через год — позвал почетным гостем на новый финал, против «Милана», прислав за Крисом в аэропорт длиннющий лимузин).
С Уоддлом «Шеффилд» забыл об угрозе вылета и к марту 1993-го взлетел на четвертое место, заодно вышел в финалы Кубков лиги и Англии. Журналисты признали Криса лучшим игроком сезона, но четвертое место сменилось седьмым, а оба финала остались за «Арсеналом». После второго поражения, когда «Шеффилд» пропустил за полминуты до конца овертайма, Крис упал на газон и заплакал.
Из-за травмы ахилла он пропустит вторую половину следующего сезона и потеряет шанс вернуться в сборную.
«Ты не можешь играть вечно»
Не играя, Крис вел колонку в журнале Four Four Two и разбирал матчи на BBC. После выздоровления он не пользовался спросом у тренеров «Шеффилда» Тревора Фрэнсиса и Дэвида Плита, но и уйти не мог — никто не платил за ветерана миллион фунтов.
Когда контракт с «Шеффилдом» закончился, ему было почти тридцать шесть. Он на месяц съездил в шотландский «Фолкерк», и символом того отрезка стала фотография в газете Daily Record: голу Уоддла в ворота «Клайдбанка» радовались десятилетний ребенок и восьмидесятилетний старик.
Жена ныла: «Ты не можешь играть вечно. Пора тренировать». Но Крис отверг шанс возглавить «Вест Бромвич» и за пару месяцев до конца сезона-96/97 получил приглашение в обожаемый с детства «Сандерленд». Он ждал этого примерно с тех пор, как научился ходить, но был слегка встревожен: в тот вечер, когда объявили о переходе, он освещал для BBC матч «Ньюкасла» в Монако — рядом с тысячей фанатов, ненавидящих «Сандерленд».
Там-то обошлось, но второй матч после возвращения в АПЛ он проводил в Ньюкасле и уж там-то наслушался гадостей. Зато помог своему клубу добыть ничью. Через пару недель он угостил победным голевым пасом Даррена Уильямса в игре с «Мидлсбро», позже забил «Эвертону», но «Сандерленд» все равно вылетел из премьер-лиги.
С Уоддлом не продлили контракт, и он стал играющим тренером «Бернли» во второй лиге. Приучил футболистов к осмысленной игре в пас, не очень-то популярной тогда даже в премьер-лиге, но лишь в последнем туре спас клуб от вылета в третью лигу. Тренера из него не вышло — и он переквалифицировался в комментаторы. Что объяснимо. В биографии Уоддла Бобби Робсон вспоминал: Крис мог всю ночь размышлять и спорить о футболе, глубже всех в своем поколении понимая игру.
Форвард сборной Англии девяностых Иан Райт назвал Уоддла лучшим партнером в своей карьере, а болельщики «Олимпика» — сильнейшим иностранцем в истории клуба. Экс-защитник «Ньюкасла» Джон Андерсон вспоминал в интервью сайту The Athletic: «В 2004 году мы с Крисом прилетели в Марсель комментировать полуфинал Кубка УЕФА для BBC Radio 5 Live. Я никогда больше не видел такой любви, с которой его там встретили. Это невероятно. Его просто боготворят в Марселе».
Если бы Крис родился лет на двадцать позже и расцвел в нулевые, когда премьер-лига разнообразилась и стал самой популярной в мире, его боготворили бы по всему свету — как Джеррарда с Лэмпардом. Возможно, такой тонкий и техничный футболист появился в Англии слишком рано.
Источник:news.sportbox.ru
