«Звезды сошлись правильно: тренеру повезло с игроками, нам — с тренером. Мы были лучшими в мире»
191Взгляды
Авторская группа, собранная Sportbox.ru специально для юбилейного интервью:
- Заслуженный тренер России Юрий Семин
- Заслуженный тренер России Гаджи Гаджиев
- Заслуженный мастер спорт Дмитрий Хохлов
- Мастер спорта международного класса Сергей Кирьяков
- Мастер спорта международного класса Игорь Колыванов
- Мастер спорта международного класса Омари Тетрадзе
От каждого — по вопросу, каждому — по ответу.
«Никакие бразильцы с аргентинцами и близко не стояли. Рвали всех на раз!»
Сергей Кирьяков, чемпион Европы среди юношей и молодежи, бронзовый призер чемпионатов СССР и России, первый российский футболист, ставший претендентом на «Золотой мяч» по версии France Football:
— Борис Петрович подтянул меня, 15-летнего, в юношескую сборную Союза из интерната ФШМ. И стал, как я теперь понимаю, моим первым тренером с профессиональными требованиями. Тактика, теория, детальные объяснения, как должна играть команда и почему, полный расклад по функционалу — все это дал, по большому счету, он. Не только мне — всей команде: Саленко, Тетрадзе, Онопко, который по юношам в состав и близко не проходил, Касымову, Тедееву, Никифорову. Он, получается, не только тренер, но и учитель. Я Бориса Петровича так до сих пор и называю.
А команда была у нас очень крутая. Звезды сошлись правильно: тренеру повезло с игроками, нам — с тренером. Мы были лучшими в мире по своему возрасту. Мы и португалы. Других реальных соперников сборная СССР тогда не знала, никакие бразильцы с аргентинцами и близко не стояли. Рвали всех на раз! С Флорином Рэдучою как-то на Кубке легенд пересеклись, он говорит: «Как же вы играли, что творили! Мы на сборную СССР снизу вверх смотрели, вся Европа с вас пример брала».
Вот такие были времена. Боюсь, они уже не повторятся. Все, что мы тогда не выиграли, — дело скорее случая, чем закона. Например, в 1986-м, на чемпионате Европы в Греции, отдали полуфинал испанцам. Сейчас трудно поверить, но ведь так и было: возили Испанию 90 минут да так люто, что они из штрафной не выползали. Проиграли по глупой случайности, заняли третье место.
Чемпионат Европы U19 взяли с большим запасом. Вернее, легко, как и должны были, вышли в финал, а там была битва гигантов. Проигрывали португальцам, сравняли, в дополнительное время дожали — 3:1. Уверен, что и золото чемпионата мира-1989 было бы нашим, если бы не безумие, случившееся в четвертьфинале против Нигерии. Думаю, Борису Петровичу тот матч до сих пор снится в кошмарных снах. Мне — снится.
Чемпионат мира среди молодежных команд (1989). Четвертьфинал
- СССР — Нигерия — 4:4 (2:0; 2:4; 0:0), по пенальти — 3:5
- Голы: Кирьяков, 30 — 1:0; Тедеев, 45 — 2:0; Саленко, 46 — 3:0; Кирьяков, 58 — 4:0; Охенхен, 61 — 4:1; Охенхен, 75 — 4:2; Элижа, 83 — 4:3; Угбаде, 84 — 4:4
— Тогда сборные работали совсем в другом режиме, чем сейчас. Мы собирались почти каждый месяц, от школы были, по сути, отлучены. Жили, можно сказать, футбольной семьей. У меня, помню, рисовалась как-то законная двойка по английскому, который я терпеть не мог. Знаете что придумал Борис Петрович? Пришел на педсовет и отвалил комплиментов преподавателю. Она-то готовилась напихать за меня, причем по делу, а он сыграл на опережение.
Встал и говорит: «Я, главный тренер юношеской сборной СССР, от лица партии и правительства выражаю вам благодарность за высокий уровень преподавания. Сережа Кирьяков, когда мы границей, на английском чешет лучше, чем на родном русском. Он наш переводчик во всех сложных ситуациях».
Поклоны, цветы, аплодисменты. Утрирую немного, конечно, но по сути примерно так и было.
Та покраснела от удовольствия, рот открыла, реально не знала, что ответить. А потом моя очередь настала открывать рот. Прихожу в класс, думаю — блин, сейчас опять начнется вся эта муть. А она мне бах — две пятерки в журнал! Я в непонятках, класс тоже. До тех пор, пока не узнал, как Борис Петрович разрулил ситуацию.
В этой связи вопрос. Я-то с тех пор чуть поумнел, кое-что в жизни видел и понял, а нынешним молодым как быть, Борис Петрович? Языки, литература, математика, философия и так далее — оно им надо?
Борис Игнатьев: У меня немножко другая версия. Мы выезжали за границу на какой-то турнир, у двоих возникли проблемы — у Кирьякова и Валеры Поповича. Им не давали выездную характеристику, потому что с английским в школе дело было плохо. Я пошел на педсовет в надежде решить вопрос с помощью дипломатии, но учительница — ни в какую: они такие, они сякие, двоечники и хулиганы. Тогда говорю: «Возможно, вы правы и работаете по конспектам великого педагога Макаренко. Но давайте сложим такую картину: парни защищают честь страны на высоком уровне, представляя ваш замечательный интернат. Предлагаю вот что: выходим в коридор и двум первым встречным ученикам задаем пару вопросов по-английски. Отвечают — Кирьяков никуда не едет, нет — наша взяла».
Идею поддержала директриса. К нашему счастью, на вопросы никто ответить не смог. «Ну и какая, — говорю, — разница, если не считать того, что Кирьяков играет в сборной СССР, а эти ребята просто погулять вышли? Справедливо будет разделить ответственность. А ситуацию с двойками мы обязательно исправим»…
Вообще же Сергей очень правильный вопрос задал, потому что конструкция «Были у отца два сына, а третий — футболист» нежизнеспособна. Даже самый безбашенный, безалаберный, ленивый в учебе, хулиганистый игрок, выйдя на определенный уровень, не может остаться необразованным дурачком. Дурачок не может хорошо играть в футбол, это просто исключено. Сережа, кстати, был достаточно понятным, правильным мальчишкой. Главное, что футбол любил беззаветно. Знавал я в его возрасте ребят куда более трудных — Андрея Тимошенко, например, который в итоге плохо закончил. К огромному сожалению.
Футбол — не вечность, а лишь часть жизненного пространства. За ним скрываются будни, и в эти будни сможет вписаться только тот, у кого хорошие мозги, правильные понятия, устойчивые ориентиры. Это не та жизнь, за которой ты привык наблюдать из окна автобуса или отеля. В которой все ясно-очевидно, все расписано и решено за тебя: просто играй и будь счастлив.
Почему, в частности, нужен язык? Поясню на личном примере. Я работал в четырех странах. Когда приехал в первую из них, в Саудовскую Аравию, — не знал ни слова по-арабски, что, в принципе, объяснимо, и ни слова по-английски, что, как быстро выяснилось, неприемлемо. У меня было 40 человек в команде — и ни одного переводчика. И я понял, как смешно выглядит в глазах футболистов тренер, который ничего не может объяснить, потому что он немой.
«Петрович — профессор! Такими людьми и жив наш футбол»
Юрий Семин, обладатель Кубка СССР, серебряный призер чемпионата СССР, трехкратный чемпион России, шестикратный обладатель Кубка России, трехкратный обладатель Суперкубка России, чемпион и обладатель Суперкубка Украины:
— В 1983 году я, молодой специалист, принял свою первую команду — «Памир» из Душанбе. И уже тогда, тысячу лет назад, в Союзе не было человека, который знал бы резервы нашего футбол лучше, чем Петрович. Кто где подсветился, чем силен, в чем нужно прибавить, кто пригодится сборным — селекция по высшему разряду. Высочайшего уровня профессионал.
Команда у меня была дерзкая, веселая. Помню, как лестно было получить от самого Бориса Петровича Игнатьева вопросы по Андрею Мананникову и еще по двум-трем душанбинским ребятам: как их оценишь, Юра, что расскажешь? У него наверняка было свое мнение, подкрепленное знанием, оно давно созрело, но Петрович — человек футбола от пяток до макушки. Поэтому понимает: лучше, чем тренер, который работает с игроками в ежедневном режиме, их не знает никто. Профессор! Такими людьми и жив наш футбол.
Отсюда мое пожелание: интересной работы тебе, мой друг, на долгие годы вперед. И здоровья, конечно. На сегодня самое для нас важное, согласись, — крепкое здоровье. Возраст у тебя для достижения новых целей отличный, так что жги дальше, продолжай трудиться на благо нашего любимого футбола.
И разгадай для меня одну маленькую загадку: почему все твои сборные не только всегда играли в финалах чемпионатов мира и Европы, но и регулярно заходили на пьедестал, а сейчас попасть в топ-16 — сенсация на всю Россию, небывалый успех, просто космос?
Борис Игнатьев: Юрий Палыч, ты не хуже меня знаешь: юношеские и молодежные команды — лучший индикатор успешности вида спорта. Это огромный, сложнейший и важнейший пласт. Были и в советские времена периоды, которые можно смело называть застойными. Примерно как сегодня. Разница в том, что тогда всякая неудача становилась рычагом для рывка: мы старались понять, что у нас есть хорошего, а самое главное — плохого. Выписывали футболу рецепты: что можно и нужно сделать, дорогие товарищи, чтобы плохого стало меньше?
Сейчас реакция — нулевая, хотя юношеский футбол России в полном завале. Он не выполняет ни одного заказа: ни результата у нас нет, ни авторитета. А самое главное: у национальной сборной нет питательной среды. Мне по случаю юбилея напомнили одну красивую цифру: 26 человек, прошедших через юношеские сборные, с которыми мне повезло работать, позже стабильно играли в первой команде. Именно в этом суть и смысл: сама по себе победа в престижном детском или юношеском турнире значит не очень много, если у нее нет продолжения.
Сегодня о продолжении даже речи не идет. Мы разбежались по углам, прячем друг от друга секреты, которых нет, и губим таланты. У каждого клуба своя школа и свои виды на будущее. У всех личные задачи и странные зачеты, измеряемые очками, баллами, рейтингами. Сыграли, отчитались, закрыли ведомость — на этом детско-юношеский футбол заканчивается.
А спрос-то должен быть не за кубок, который можно при желании купить в магазине, а за конкретного футболиста, подготовленного для национальной сборной.
«Работалось с ним легко, в охотку, и это отражалось на результатах»
Игорь Колыванов, чемпион Европы среди молодежи, серебряный и бронзовый призер чемпионата СССР, обладатель Кубка Интертото, заслуженный тренер России:
— Для Бориса Петровича у меня есть индивидуальная характеристика: он очень доброжелателен к футболистам. Не добр, а именно доброжелателен. Поэтому работалось с ним легко, в охотку. Атмосфера в его командах была идеальная, и это отражалось на результатах. И оценки он всегда давал очень точные, справедливые. Лучшего специалиста по юношескому футболу, думаю, в истории нашего футбола не было.
В его карьере случилось много побед, которые можно смело называть большими, но мне, тем не менее, интересно: может, он хотел бы что-то в своей судьбе изменить? И еще: Борис Петрович, где тот источник, из которого вы вот уже сколько лет черпаете энергию и интерес к футболу?
Борис Игнатьев: Простой ответ, Игорь. Футбол — смысл моей жизни. Это то, без чего я просто не могу жить. Футбол в разных его проявлениях дает мне силы. Как только футбола становится мало, я их теряю. Вот как сейчас: схватил проклятую «корону», уже третий месяц не могу играть дважды в неделю, как делал это на протяжении многих лет, не хожу на матчи, не встречаюсь с друзьями — и чувствую, что проживаю чью-то чужую жизнь на этом отрезке.
Мне, если честно, безразлично, какого калибра футбол я смотрю. Важен сам процесс: почему в этой игре все устроено именно так, а не иначе? Идет юношеский турнир или детский — еду, пацаны играют во дворе — останавливаюсь. Так я одного футболиста для юношеской сборной нашел. Встал как вкопанный и думаю: мать родная, парень-то какой интересный! Виталик Хромей, сейчас в Воронеже живет.
И менять бы я ничего в своей жизни, конечно, не стал. У меня было много ошибок, но вот недавно один журналист освежил в памяти некоторые факты, и я слегка удивился сумме, которая из них сложилась. Накануне юбилея мне открыли глаза, без всякого пафоса говорю. Готовил команду к чемпионату миру в Тунисе с Сергеем Мосягиным — выиграли первое место. Был в штабе на чемпионате мира в Японии — второе место. В Москве — четвертое. В Саудовской Аравии — четвертьфинал. Четыре раза работал на чемпионатах Европы, и тоже чего-то мы добились. «Дружбу» три раза выигрывали, турнир памяти Гранаткина тоже трижды…
Это немножко воодушевляет, честно говоря. Оказывается, я не просто ходил по дворам смотреть на пацанов, но чего-то еще и сделать успел. А ошибок — да, было много. В том числе таких, которые повлияли на мое положение в футбольном сообществе. Не знаю, что бы я изменил, появись такая возможность, но совершено точно провел бы жизнь в футболе. И постарался бы сделать для него больше, чем сделал.
«С ним очень просто найти контакт. Этому стоит поучиться»
Дмитрий Хохлов, чемпион России, бронзовый призер чемпионата России, обладатель Суперкубка Нидерландов, серебряный призер чемпионата Испании,:
— Про тренерский уровень Бориса Петровича я даже говорить не буду — и без меня все знают, как глубоко он погружен он в тему и сколько знает про футбол и футболистов. Меня всегда удивляла его уравновешенность. Он неизменно в правильном балансе, по крайней мере, внешне. Идет к цели не через давление, а через диалог, через стремление понять и, если нужно, простить. С ним очень просто найти и поддерживать контакт. Этому стоит поучиться. У меня, например, получается далеко не всегда.
Научите, Борис Петрович?
Борис Игнатьев: Нужно просто оставаться самим собой, Дима. И ты относишься к себе слишком критично, на мой взгляд. Я знаю много тренеров гораздо более несдержанных, чем ты. Ты человек и цельный, и целеустремленный. У тебя есть четкое понимание, что такое футбол, чем живет футболист и как к нему относиться, — вот что самое главное.
Вспоминаю время, когда это было модно, — оценивать линию поведения тренеров. Юра Семин остро реагирует на все события на поле не потому, что он злой, сердитый, вспыльчивый человек. Нет. Семин — полноценный участник процесса. Если он не будет вести себя так, как велит натура, он потеряет себя, потеряет роль. Кому-то его эмоции нравятся, кого-то раздражают, а он иначе просто не может. Константин Иванович Бесков любил смотреть футбол с трибуны, например, и этого ему было достаточно. Валерий Васильевич Лобановский раскачивался как маятник. Эдик Малофеев крушил скамейки…
А я просто стараюсь футбол понять, хотя далеко не всегда получается, — вот такая моя линия.
Вспомнил по случаю. Однажды во Франции играли с Бразилией на юношеском турнире, и мне вручили на хранение компенсацию за проезд — 23 тысячи франков наличными. Закончился первый тайм, направился в раздевалку, а портмоне, оказывается, оставил где-то в технической зоне. Взволновался, иду и думаю: что я должен сказать ребятам, на чем заострить внимание? В голову ничего не лезет, пусто как в барабане. Так и предстал перед командой с пустой головой.
Потом, когда пропажа вернулась, вернулись и мысли. А я понял: видимо, какой-то другой центр возбуждения работал: как сохранить деньги, за которые несу ответственность. И я на время потерял себя…
«Бежать ты никогда не бежал, а финтишь до сих пор прилично»
Гаджи Гаджиев, чемпион Олимпийских игр, бронзовый призер чемпионата России, лучший тренер России 2000 и 2007 годов:
— У футболиста Бориса Игнатьева был в жизни счастливый отрезок: он поиграл за махачкалинское «Динамо». Именно тогда, в 1968-69 годах, сдается мне, он и тренером стал. Вернее, начал понимать, что такое футбол. Потому что рядом с тобой, Петрович, играли большие футболисты, и вы всех подряд тогда бомбили.
Футболистом ты был хорошим — техничным, мягким, умным, мячик любил помять, в пасик обыграться. Согласен? Бежать ты никогда не бежал, а финтишь до сих пор прилично. Помнишь, как недавно пацана какого-то подрезал, когда играли на лужниковской площадке? Тот кричит: «Быстрей, Петрович!» А ты ему: «Мне скоро 80, а когда я был как ты — играл только за хорошие деньги». Тот просто обалдел: восемь десятков…
Борис Игнатьев: Согласен, но лишь частично. Когда приехал в Махачкалу, там играли действительно серьезные люди: Фадеев, Короленков, выступавшие в свое время за сборную, Алабушев из основы «Спартака». Конечно, я посмотрел на футбол другими глазами: это были мастера, до которых я точно не дотягивал. Пришлось критически переосмысливать собственные возможности и свою роль в футболе.
Мы действительно тогда всех обыгрывали: заняли первое место в своей зоне. А я понял, каким движком для общества может быть футбол. За билет на трибуну люди были готовы отдать последнюю рубашку, уж не говоря о таких мелочах, как черная икра, чудесное вино или жирный барашек. Народ стремился на футбол не только потому, что махачкалинское «Динамо» давало результат. К болельщикам, как и ко мне, пришло, видимо, понимание, какой красивой, содержательной, умной она может быть, эта простая сложная игра.
А ошибается Муслимыч вот в чем: у меня не было скорости, зато я давал хороший объем. И контролировать мяч мог неплохо, любил всякие «фортики» накручивать — надеюсь, сейчас, с высоты прожитых лет и накопленного опыта, такая оценка не выглядит нескромной. Когда был еще совсем мальчишкой, мы жили на Неглинной, а там была баня, куда приезжали париться футболисты. Однажды вижу — идет сам Никита Симонян, великий бомбардир. Набрался наглости и исполнил специально для него финт из арсенала Сергея Сальникова, выдающегося технаря своего времени. Такие вещи я хорошо схватывал. Накопил в итоге целый набор финтов, семь штук, полезных для игрока середины поля, которому положено быть на раздаче и направлять игру.
Гаджи Муслимыча как футболиста я, кстати, тоже помню. С мячом он дружил, тут не поспоришь, а вот объем работы — маловат. Я бы его только на концовки выпускал.
«Мы думаем, что все про футбол знаем, а на самом деле не знаем ничего»
Омари Тетрадзе, мастер спорта международного класса, чемпион Европы среди юношей, чемпион России, серебряный и бронзовый призер чемпионата России, обладатель Кубка Греции:
— Мне было17 лет, когда Борис Петрович впервые вызвал меня в юношескую сборную СССР – на матч с Румынией, который проходил в Грузии, в Гори. Сколько лет прошло — не сосчитать, а я с того дня и до сих пор считаю его своим отцом в футболе. Да так оно и есть. Борис Петрович, продолжая начатое детскими тренерами, слепил из нас не только хороших футболистов, но и людей, смею надеяться, достойных.
Это ведь не случайность: почти все, кто у него играл, доросли до высшей лиги, до национальной сборной, пошумели в Европе. Почему? Потому что он душу в нас вложил. А от нас требовал, чтобы мы свои души отдали не ему, а футболу. Требовательность тоже в его характере. Теплый, внимательный, понимающий — да, безусловно, но очень требовательный. Если нужно, если есть конкретный повод — жесткий. Когда случилась катастрофа в матче с Нигерией на чемпионате мира, мы эту его жесткость очень хорошо прочувствовали. Стыдно было так, что слова бессильны. И даже сейчас перед ним стыдно, просто глаз не поднять…
Если бы вы спросили меня, чего не хватает сейчас нашему футболу, я бы ответил: не чего, а в первую очередь кого. Таких людей, как Борис Петрович. Мы же все очень умные стали в последнее время. Мы думаем, что все про футбол знаем, а на самом деле не знаем ничего. И не хотим почему-то слушать мудрых людей, отодвигаем их от футбола. Это огромная ошибка. Возможно, непоправимая.
Мы по сей день часто и подолгу общаемся: обсуждаем новости, разбираем матчи, делимся мыслями. И всегда у меня на языке крутится вопрос: Борис Петрович, вы смотрите весь футбол, который помещается в телевизор и интернет, — Испанию, Англию, Италию, Германию и так далее. А потом приходит время очередного тура чемпионата России. Как вам это зрелище?
Борис Игнатьев: Во-первых, дорогой мой Омари, наш футбол в любом случае ближе. Знаю, что и тебе тоже. Во-вторых, есть непреложный закон: все познается в сравнении. Как можно определить уровень российского футбола, если не сравнивать его с лучшими моделями? С испанской и английской, например, которые нравятся мне больше других?
Поэтому я совмещаю картинки и снова убеждаюсь: мы проигрываем лучшим — а теперь уже и средним — командам в скорости, в количестве единоборств, в физике, в страсти. И, разумеется, в уровне индивидуального мастерства. Пусть не обижаются на меня нынешнее поколение футболистов, но за деньги такой футбол смотреть резона нет. Он в последнее время напоминает сходку ветеранов — хорошо поживших, видавших виды людей, которые выходят на поле просто потому, что так надо. Они привыкли это делать, а им еще и неплохо приплачивают.
Я ни в коем случае не хочу унизить наш футбол, потому что люблю его, болею за него, желаю ему добра. И сравниваю, сравниваю, сравниваю…
Источник:news.sportbox.ru
