Семшов: ЕВРО-2008 изменил отношение страны к сборной и к футболу

ЕВРО-2020, Михаил Гончаров. Экс-футболист сборной России Игорь Семшов рассказал о подготовке к чемпионату Европы 2008 года, которая стала для него одной из самых сложных в карьере, об отношении Гуса Хиддинка к игрокам и об эмоциях после гола Дмитрия Торбинского в ворота сборной Нидерландов.

Чемпионат Европы в Австрии и Швейцарии остается самым успешным турниром в современной истории сборной России, которая добралась до полуфинала и завоевала бронзовые медали континентального первенства. Семшов являлся игроком стартового состава той команды, выходя с первых минут во всех пяти встречах финальной стадии турнира.

– Да, причем не только те, кто не попал в заявку и сидел на трибуне. На скамейке запасных также были в курсе. Следили за каждым шагом в другом матче, напряжение было сумасшедшее.

– Если честно, поверить в это было трудновато. Все говорят, что Хорватия нам помогла. Она не нам помогла, она себе помогла. Это был еще один плюс в копилку каждого футболиста их сборной. Просто так сложилось, что благодаря их победе мы уже вышли дальше. Если бы сборная России на ЕВРО выступила неудачно, то тогда можно было бы говорить, что мы приехали в Австрию и Швейцарию только из-за победы хорватской команды. А мы доказали, что готовы выступать на таком уровне. О нас немного заговорили.

– Если говорить о больших турнирах, то эта была самая трудная. У нас было много работы без мяча, но и с ним тоже достаточно.

– Как можно было думать об ощущениях на турнире, если ты на нем не играл? Нам повезло, что первую встречу мы провели против Испании. Да, мы проиграли, но проанализировали игру со всех сторон. Мы понимали, что все может получиться, если исправить определенные ошибки.

– И сплотило, и завело.

– Нам он этого не показывал. Он был недоволен разгромным счетом. В некоторых моментах мы не выполнили то, что он просил. На следующий день во время нашей тренировки болельщики с издевкой говорили: “О, наконец-то пробежались”. Гус видел, что у всех кипело, после чего очень мудро смотрел на каждого. Он подходил к каждому игроку на занятии и спокойно объяснял, как нужно работать.

– Такого не было, там все допускали ошибки. Поколение испанцев могло без раскачки играть на полную катушку. Конкретных личностей не стоит выделять, кто как играл, кто как под себя убирал. Мы все проиграли.

– Мы понимали, что даже при ничейном результате можем ехать домой. Для меня и для многих, наверное, такие матчи играются намного легче. Ты не держишь в голове никакой результат. К счастью, добыли победу, хоть и тяжелую. В игре со шведами нас снова устраивала только победа, а соперника – ничья. Мы снова понимали, что выход один.

– Перед Голландией у нас стало еще больше концентрации. Игры в группе – одни, на вылет – другие. Иногда команда, неудачно игравшая в группе, может в плей-офф вынести всех и выиграть турнир. Или наоборот: Голландия по три и четыре мяча забивала соперникам, а нам проиграла. Это все психология.

– Минуты были как секунды. На тот момент психологическим преимуществом владели они, но физически мы были готовы лучше.

– Надо было учесть, что мы всего за три дня до этого играть со шведами, но ноги и голова были свежими. Плюс забитый Торбинским мяч сильно помог.

– Гол – это усилие всей команды, считал так раньше и считаю так сейчас. Причастны все, а не тот, кто подставил ногу или отдал голевую передачу.

– Нам они были не нужны. Все были опытными игроками с именем в России.

– Гус никогда не мешал нам. Он все контролировал, но никогда не влезал. Сейчас многие тренеры следуют такой тенденции, они не мешают. В день матча дергать футболиста не стоит.

– Я полностью согласен. Гус изменил наш взгляд в футболе. Я при нем сыграл больше игр за сборную, чем при всех остальных тренерах, которые вообще были. Такое доверие, конечно, окрыляет. Он не просто тренер, а глыба мирового футбола.

– Во время чемпионата мира в России мы встречались с ним на телевидении. Очень тепло общались. Он уже как старший наставник говорил: “Теперь ты понимаешь, как мне было тяжело выбирать между вами”. Не было ни одного футболиста, к которому он предвзято относился. Бывало, что он не ставил кого-то в состав, например, у меня была такая ситуация, хотя у меня была практика в клубе. Не было ни одной мысли, чтобы уважаемого дедушку, мы его так называли, обидеть. Он настолько располагал к себе, настолько вдохновлял, что было много примеров.

– Он относился к нам как к людям. Все, что мы делали за пределами поля, ложилось на наши плечи. “Чем вы занимались накануне, – говорил он, – я проверять не буду, но я увижу все это на поле”. У нас зачастую любят контролировать, чтобы сюда или туда не ходили, а тут наоборот. Это доверие и работало. Он давал правильную свободу, и ты понимал, что не можешь его подвести.

– Бывало, но мы все же были вместе. На большом турнире уже не вспоминаешь, из какого ты клуба.

– Честно, уже не помню. Была радость, но и полная опустошенность. Нам еще предстояло переехать из одного города в другой. Но мы для этого и играли, приятно уезжать с чемпионата одними из последних.

Понял, что за нас болели, причем все. Мы изменили отношение к сборной и к футболу.