169Взгляды
Состоявшийся во вторник, 21 июня 1960 года, контрольный матч сборной СССР с миланским «Интером» (2:2) принят советской прессой весьма прохладно. Претензий не может избежать ни одна из линий. В частности, про полузащитников Войнова и Царёва пишут, что они «выглядели на редкость неорганизованно». И в какой-то мере упрёки объяснимы: без Игоря Нетто среднюю линию сборной представить сложно. Он главный старожил национальной команды – неизменно в её составе с 1952 года, когда первый послевоенный вариант сборной участвовал в Олимпийских играх в Хельсинки. Других таких футболистов в составе сейчас нет. Потому да, без Нетто нынешней сборной плохо. Конечно, проверочные игры для того и существуют, чтобы искать и пробовать, но этот опыт даёт тренерам однозначный ответ: на месте шестого номера, левого полузащитника, команде необходим именно Игорь Нетто.
Его называют новатором. Вячеслав Соловьёв, старший тренер киевского «Динамо», а в прошлом сам полузащитник блестящей «команды лейтенантов», в большой статье «Играет Игорь Нетто» на страницах еженедельника «Футбол» объясняет, в чём именно он изменил игру. Дело в том, что в классической трактовке системы дубль-вэ единственным предназначением двух полузащитников было сдерживание двух «полунападающих» (инсайдов в западной терминологии или полусредних в нашей). То есть это были такие же разрушители, как и защитники, просто чуть выдвинутые вперёд. Так вот Нетто, утверждает Соловьёв, стал первым полузащитником-творцом. «Он зачинатель часто неожиданных и всегда очень острых атак. Нетто и сам часто выходит на ударную дистанцию, и тогда вратарь готовится к хитрому «выстрелу» с правой или левой».
Одним из атакующих средств в арсенале реформатора Нетто – что для полузащитника тоже необычно – стала обводка. Валентин Бубукин, левый полусредний сборной, ближайший сосед на поле, называет её спонтанной. Если у форвардов движения при обыгрыше, как правило, заранее отточены, то у Нетто – интуитивны: в совершенстве владея обеими ногами, он легко уходит от соперника в ту сторону, куда диктует игровая ситуация. Крайних степеней при оценке мастерства советским игрокам достаётся редко, но обводка Нетто заслуживает эпитета «феноменальная».
А в целом тот же Соловьёв называет его игроком экстра-класса – тоже аттестация нечастая. Мол, этот игрок имеет всё, что требуется полузащитнику международного уровня, и даже чуть-чуть больше. В джентльменском наборе навыков, необходимых в его амплуа, – отбор, пас, второй этаж, подстраховка – особое внимание обращает на себя игровой кругозор. «Нетто чувствует игру на два хода вперёд», – утверждает старший коллега.
* * *
Считать ходы он начал с детства: сосед по коммунальной квартире, такой же, как его отец, бывший латышский стрелок, пристрастил Игоря к шахматам. Да и не только это – вообще многое в Нетто из той поры. Семья жила в самом центре Москвы, а Даевом переулке, что на Сретенке. Там во дворах начинался и футбол. Откуда та самая спонтанная обводка, благодаря которой его теперь считают новатором? Как раз оттуда. В компании в основном были мальчуганы взрослые, как его брат Лев, который старше на пять лет, но маленький Игорёк накручивал их всех – брат только злился: «Вот чертёнок!»
Но главное обретение тех лет – характер. Центральным человеком в их доме была мама – человек, пропитанный коммунистическим идеалом. Она сама жила по такому принципу, и его же внушала детям: если берёшься за дело, то должен делать его лучше всех. Вопреки традиции, согласно которой родительское отношение к футболу редко бывало добрым, она это увлечение младшего сына не пресекала, хоть и приносило оно лишь постоянно разбитые ботинки. Говорила примерно так: хорошо, пусть футбол, но только ты должен быть впереди всех. С такой бескомпромиссной установкой Игорь и рос. И вырос в убеждении: или лучше всех – или никак.
Его лидерство в футболе стало очевидно сразу, в том числе для старших. Капитаном сборной Нетто выбрали в 24 года. В том матче, когда он впервые вышел с повязкой, в сентябре 1954 года против Швеции (7:0), лишь два человека в составе были моложе его – все остальные старше. Причём не на год-два – в основном на четыре, пять, шесть, а кое-кто и на восемь лет. Но так же, как и когда-то во дворе, в сборной взрослые тоже его признали.
А уж сейчас, в 1960-м, его авторитет просто непререкаем. Их в сборной таких двое – Яшин и Нетто. Это люди, которые задают тон, создают атмосферу – случается, и словом, но в первую очередь, конечно, делом. От их указаний невозможно было отмахнуться, напишет потом Валентин Иванов. «Потому что каждый из них был на поле образцом во всём. Потому что каждый из них самые высокие требования предъявлял себе. Потому что всё, чего хотели они от нас, они умели делать и делали сами. И потому, что в них не было ничего личного, ни грана эгоизма. Плохо команде, где нет таких людей или такого человека. Его не заменит никто».
А Бубукин в своей книге скажет так: «Нетто просто наводил террор, требовал порядка. Впрочем, если у кого-то и возникали какие-то возражения, они исчезали после первого же матча, проведённого с ним на поле. Не было случая, чтобы он убрал ногу, не пошёл в борьбу. А самым демонстративным являлся момент после стартового свистка судьи. Обе команды концентрировались на первом мяче, и Игорь Нетто, как Александр Матросов на амбразуру, бросался в это пекло, чтобы выиграть начало. Не жалея никого. Это был сигнал, ракета. Он как бы давал установку, что каждый игрок должен так идти вперёд весь матч. Попробуй отвернись, попробуй не полезь».
* * *
Но при всём при этом личная безупречность – это единственное, что удерживает партнёров от протеста. Потому что террор, который, как сказал Бубукин, наводит Нетто, окружающие действительно переносят с трудом. В «Спартаке» даже случаются моменты, когда команда выбирает другого капитана – пару лет назад Симоняна, в скором будущем Логофета. В сборной же встречи короче, партнёры не успевают устать от его придирок, потому и капитанское звание угрозы не знает. Хотя нрав у Нетто на самом деле непростой. Как со своей ироничной деликатностью заметит Андрей Старостин, «про него в шутку говорят, что, здороваясь, он сначала произносит «нет», а уж после этого «здравствуйте».
Кто-то из друзей по сборной признается позже, что каждый прошедший матч остался в памяти со своим «саундтреком» – беспрерывным комментарием капитана, едким и сварливым, который звучит над газоном. Любимое его словечко в отношении партнёра – «баран». Если сыграл неплохо – «баранчик». Кто-то, конечно, в пылу игры огрызается, но в большинстве своём парни знают: бесцеремонные по форме, по сути его упрёки справедливы.
На самом Игоре роль «пастуха» отражается противоречиво: с одной стороны, стимулирует, с другой – ограничивает. Сознавая, что моральное право на претензию ему может дать только собственная безошибочность, он подспудно упрощает свою игру. В частности, исключает длинные передачи – оперирует только короткими и средними, где риск неточности ниже. Когда спартаковский тренер Николай Гуляев на разборе замечает в его адрес: «Играл хорошо, но коротко», – Игорь взвивается: «Вы глупости говорите! В деревенский футбол, в бей-беги играть не буду. Пас всегда буду отдавать только своему». Но тональность ответа его выдаёт – свой изъян он знает, просто не желает признавать, особенно при команде.
Впрочем, плюсов в таком пастушеском самосознании всё равно больше. Так, Нетто требует у того же Гуляева более интенсивного тренинга. Ситуация вообще уникальная: обычно игрокам кажется, что их нагружают сверх меры, и они просят снижения тренировочных объёмов, а здесь наоборот. Вообще в отношении Нетто устоялось мнение, будто он в порядке всегда, хотя сам он понимает, что это не так. Он живой человек и тоже знает разные дни. Потом он поделится. «За многие годы выступлений случались и у меня затяжные спады в игре. Иногда я просто не мог определить их причин, но всё же находил выход. Я усиливал, разнообразил тренировку, искал какие-то новые формы самостоятельных занятий. Даже тогда, когда не хотелось тренироваться, я убеждал себя, что надо, заставлял. Это были нелёгкие моменты, но сломать себя удавалось. Не хочется, а ты тренируйся, не бежится, а ты беги. Улучшение приходит не сразу. Не завтра и даже не послезавтра. Но оно наступает обязательно. Углублённая тренировка сказывается всегда».
* * *
Между прочим, текущий 1960-й как раз из таких сезонов, которые требуют внутреннего преодоления. Привычного блеска в игре капитана нет, после финала Кубка Европы французская пресса оценит его сурово: «Нетто постарел», – и с язвительной выспренностью заметит, что он заслужил почётное место в пурпурном саркофаге, где почивают усопшие боги. Творческие порывы, некогда принятые как новаторство, в этот раз никак себя не обнаружат – он будет чистым разрушителем. И даже не очень успешным: гол в наши ворота на 43-й минуте финала Милан Галич забьёт из-под него. Точнее, даже не так: мяч вообще попадёт в нашу сетку от бедра Нетто. Причём – что абсолютно в его кристальном стиле – об этом Игорь расскажет сам.
Вероятнее всего, причину нынешнего спада стоит искать за пределами поля. В день своего тридцатилетия, 9 января 1960 года, Нетто сыграл свадьбу.
Но дело не только в том, что молодая жена – а его избраннице Ольге Яковлеве, студентке щукинского театрального училища, в марте исполнилось лишь девятнадцать – требует теперь внимания и энергии. Дело ещё и в том, что две главные в его жизни женщины не нашли общего языка – мамы на свадьбе не было. И это, безусловно, точка внутреннего неуюта. Авторитет мамы для него по-прежнему непререкаем – возможно, сильнее в жизни нет вообще. Все её замечания, иногда довольно колючие, он принимает безропотно, как в детстве, и трудно предположить, чьё ещё слово может иметь над ним такую же власть.
К слову, не было на свадьбе и футбольных партнёров. Разве что один, Алексей Парамонов, но он в прошлом году, 1959-м, уже закончил, а вот из действующих Игорь не позвал никого. Пожалуй, этот мимолётный вроде бы факт лучше всего открывает его мироощущение. Находясь в команде, даже в двух, «Спартаке» и сборной, Нетто в действительности страшно одинок. За пределами футбола он совсем не такой, как внутри, – скупой на слова и эмоции, неяркий, замкнутый. В свою жизнь посторонних не пускает. Хотя в основе тут, возможно, всё тот же комплекс пастуха: никто не должен знать его слабостей, никто не вправе поставить под сомнение его непогрешимость.
Но настоящий он как раз на поле, его истинная жизнь – здесь. Даже в тренерстве у него потом ничего не выйдет, по общему мнению – из-за неготовности поменяться психологически. Он так и будет смотреть на футбол глазами игрока, который с высот своего класса не понимает, как можно фальшивить в элементарном, и всех повинных больно хлещет словом.
Видимо, интуитивно он всё это заранее прочувствует, а потому против ухода из футбола будет упираться до последнего всем своим естеством. Два финальных сезона, 1965 и 1966-й, по сути проведёт в дубле, игнорируя сознание того, какую боль вызывает таким своим видом. А потом, когда неизбежное всё же случится, месяц пролежит на диване лицом в стену. И словно упакует в пурпурный саркофаг за те дни свои успех, безупречность, любовь – ничего этого в его жизни больше не будет.
* * *
«Одинокий пастух» – так назовёт композитор Джеймс Ласт, пожалуй, самую красивую и самую пронзительную свою мелодию. Они с Нетто почти ровесники – меньше года разницы. Почти коллеги. И Игорь – тоже большой художник, разве что футбольный – исполнит на глазах у всех ровно ту же тему. Только не пьесой исполнит – судьбой.
Все серии проекта «1960. За золотом Европы!»
Источник:news.sportbox.ru
