Мог бы Гретцки играть в сборной СССР? Русские звезды – о великом канадском хоккеисте в день его 60-летия

Фетисов: Я звал поиграть Гретцки в хоккей на Северный полюс

Первая встреча молодого советского защитника Вячеслава Фетисова и юного канадского дарования Уэйна Гретцки произошла на молодежном чемпионате мира, который проходил с 22 декабря 1977 по 3 января 1978 года. Чемпионом тогда стала сборная СССР, «Кленовые листья» остались лишь с бронзой, хотя турнир проходил у них на родине. Советский Союз обыграл Канаду (3:2), причем уступал в две шайбы. Фетисов был признан лучшим защитником, а вот Гретцки стал лучшим нападающим и бомбардиром (8+9=17 очков). А было ему тогда неполных 17 лет.

— Мы в Советском Союзе знали, как сами должны играть. Информации о соперниках в те годы практически не было, — рассказывает Фетисов. — Но когда приехали в Канаду, то услышали, что в сборной хозяев есть восходящая звезда, очень талантливый парень. Так и оказалось, хотя Гретцки был почти на три года младше нас. Но в хоккее разбирался. У меня даже есть черно-белое фото, когда мы после матча приветствуем друг друга.

Да, это было начало нашего противостояния. Гретцки — величайший спортсмен, изменивший многое в мировом хоккее. В канадском и американском — особенно.

— Что Гретцки изменил конкретно?

— Не думаю, что раньше хоккей в НХЛ был прямолинейным. Возьмите тот же «Монреаль» 70-х, который тренировал Скотти Боумэн. Да, там были разные игроки, но они показывали не такой уж рельсовый хоккей. Хватало талантливых ребят — взять того же Ги Лефлера, Ларри Робинсона…

Но Гретцки добавил в хоккей ритмичность, которой раньше не было. Он умел подчинить игру своему темпу, хорошо использовал пространство за воротами, что раньше не делали. Гретцки из своего «офиса» сводил с ума всю защиту. Уэйн вырос вне стандартов, которые навязываются сегодня. И получился уникальный человек.

— Как защитник Фетисов играл против форварда Гретцки? Советские хоккеисты остановили сборную Канады на МЧМ-1978, ЧМ-1982…

— Недавно по телевидению показывали три матча финала Кубка Канады-1987. Тогда мы, к сожалению, проиграли. Но привычного креатива у Гретцки не было. Ему в зону не давали входить, хотя в большинстве он себя проявлял — там у канадцев сумма мастерства была запредельная.

Главным было не дать Гретцки комфортно занять место в его офисе. Посмотрите все наши матчи — мы очень агрессивно атаковали Уэйна сразу при приеме шайбы, чтобы он не расположился за воротами, развернув нас спиной к чужой зоне. Да, это была его философия. Но мы старались ее ликвидировать.

— Гретцки сейчас легок на подъем? Помню, как вы пару раз за последние годы привозили его в Россию.

— Мы периодически общаемся. Недавно я приглашал Гретцки поиграть в хоккей на Северном полюсе. Но вокруг него много всяких-разных агентов, отвечающих за его имидж. Не всегда можно договориться.

Я сейчас полностью погрузился в экологическую повестку. И думаю, кого-то заставлять нет смысла. Если ты понимаешь проблемы экологии и будущего планеты Земля, то никакие агенты не должны влиять на твое мнение. Просто приезжай и поддержи то, что считаешь важным… В любом случае, у нас есть контакт. И мы понимаем важность развития хоккея, который должен выдерживать конкуренцию с другими видами спорта.

Недавно я видел не самый известный фильм «В поисках величия», где Гретцки играл одну из главных ролей. Режиссер там показал машины-автоматы, штампующие одинаковые печенья. И в хоккее тоже делают одинаковых игроков по одинаковым технологиям.

Но Гретцки рассказывал, что раскрылся за счет улицы, где он мог отрабатывать свое мастерство. И благодаря отцу, который подсказывал о важном в жизни и спорте.

Уэйн обронил фразу: «Если бы меня сейчас пригласили на драфт НХЛ, я бы его точно не прошел». У нас с ним общее понимание, что нынешняя система тотального копирования и смешения стилей подготовки обедняет хоккей. Сегодня превалирует вертикальная игра «от ворот до ворот». Креатива комбинаций, смены ритма практически нет.

— Анатолий Тарасов говорил о Гретцки: «Он не смог бы играть в сборной СССР, потому что не комсомолец». Вы согласитесь?

— Я не могу комментировать великого создателя советской школы. Тарасов часто говорил образами, чтобы были понятны другие вещи. Он нас учил коллективизму — важнее то, что написано у тебя на груди, чем на спине. Может быть, в этом смысл?

Тарасов видел, что Гретцки в тот момент больше играл на себя, чем на команду. Хотя это спорный вопрос. Но Анатолий Владимирович своими образами оставлял в чужой памяти свои мысли. А ты уже дальше рассуждал, что он имел в виду.

Я думаю, Гретцки мог бы точно играть в любой команде. Он стал бы лидером на любом континенте. Это однозначно. Человек, который опередил время. Уэйн мог бы играть с любыми партнерами, что много раз подтверждал за карьеру. Огромное количество матчей, много побед — и рекорд, который, наверное, никто уже не побьет.

— Что вы пожелаете Гретцки в 60 лет?

— Welcome to the club, Wayne! Здесь все хорошо — в этом клубе шестидесятилетних. Жизнь только начинается. И думаю, Гретцки это осознает больше, чем кто-либо, имея колоссальную популярность и влияние на развитие хоккея.

Хотел бы пожелать здоровья — то, что как мы вдруг осознали всем миром, является главным. И не закрываться в своем величии, а делиться им со окружающими. От Гретцки очень многое зависит — как от посла, понимающего и продвигающего идею, что хоккей — великая философская игра, дающая шанс любому…

Буре: Гретцки мне сказал, что я ему должен несколько миллионов долларов

Когда Павел Буре только приехал в НХЛ, то свой второй матч за карьеру провел в Лос-Анджелесе, играя против Уэйна Гретцки. Его «Ванкувер» победил (4:3), хотя ни Буре, ни Гретцки не набрали очки. А вот еще через матч «Лос-Анджелес» приехал в Ванкувер, где был разгромлен — 8:2. Гретцки забил гол, но Буре вообще сделал дубль. Было это в ноябре 1991 года.

— Я считаю Уэйна величайшим игроком в истории хоккея. Хотя мне повезло, и я играл с другими великими ребятами. Но вообще я познакомился с Гретцки еще раньше, — поправляет Буре. — Мне тогда было 10 лет. Уэйн же приехал сниматься в документальном кино в СССР — в гости к Владиславу Третьяку. А для массовки взяли несколько ребятишек из школы ЦСКА, и я был одним из них. Помню, как катался с Гретцки, и у меня даже где-то есть фотография, где мы стоим вместе.

Это было большое событие. Хотя мы раньше никогда не видели Уэйна ни по телевизору, ни живьем. Потому что в те времена в нашей стране не показывали матчи НХЛ. Вспоминаю, что Гретцки приехал с братьями, с большой семьей, с папой и мамой. Мы слышали, что Уэйн — большая хоккейная суперзвезда. Он подбадривал нас, что-то говорил.

— А что вы помните о первых матчах в НХЛ против Гретцки?

— Второй матч, который завершился со счетом 4:3, я уже не помню. А вот четвертый матч, где 8:2, как раз остался в памяти. Потому что там я забил свой первый гол в НХЛ. И там было без разницы, против кого ты играешь — Гретцки или Мессье. Самое главное — забросить свою первую шайбу, чтобы снять с себя давление.

На тот момент мне было уже 20 лет, я выступал за сборную СССР, провел несколько лет в ЦСКА. Начал понимать, кто такой Гретцки, когда показывали его статистику. Как считают в НХЛ, если забиваешь 50 голов за сезон, то ты — суперстар. Уэйн же забивал 92 гола за сезон. То есть он в два раза круче любого суперстара.

Мне повезло, что я много раз играл против Гретцки, его команда была в нашем дивизионе. И когда ты против Уэйна выходишь на площадку, то как бы наблюдаешь за ним из первого ряда. Учишься и смотришь, как Гретцки мог все просчитывать на много ходов вперед.

— Вы и в одном звене выступали.

— Да, на «Матче звезд» НХЛ, когда болельщики выбирали меня с Гретцки в стартовую пятерку. Это были уникальные моменты, потому что человек идеально чувствовал игру и предугадывал все наперед. Ты мог просто найти открытое место, встать там, и Гретцки тебе обязательно бы доставил туда шайбу.

Кстати, с 20 лет я тренировался в Лос-Анджелесе летом и достаточно близко общался с Гретцки. Мы вместе катались. И у нас была мечта поиграть вместе за одну команду. Мы почти договорились, когда Уэйн выступал в «Нью-Йорк Рейнджерс». Но так сложились обстоятельства, что все-таки я не смог вовремя туда прийти. Ну, а Уэйн закончил карьеру.

Причем журналисты у него спросили: «Что вас могло оставить в хоккее?» Гретцки ответил: «Я бы еще год поиграл, если бы Павел пришел в мою команду».

А потом Уэйн подходит ко мне и говорит: «Ты мне должен несколько миллионов долларов». Я удивляюсь: «Почему?» — «Потому что если бы пришел, я бы эти деньги заработал в «Рейнджерс». А так пришлось уходить».

— Как Гретцки изменил хоккейный мир?

— Он играл в европейский хоккей. Не в силовой, а за счет комбинационной игры. Мог кого хочешь обвести, отлично играл в пас. Он и забивал по 92 гола, и отдавал больше 100 передач за чемпионат. Я таких хоккеистов больше не видел — и думаю, вряд ли мы их еще увидим.

— Что вы пожелаете Уэйну на юбилей?

— Мы встречались несколько лет назад, когда вместе снимались в рекламе. Каждый раз, когда видишь Гретцки — это большое событие. По-настоящему легендарный человек. Желаю ему самое главное — здоровья. А все остальное у него есть. Пусть остается таким же веселым и жизнерадостным.

Быков: Гретцки был даже не центрфорвард, а свободный художник

Вячеслав Быков впервые сыграл против Гретцки еще 28 декабря 1982 года, когда сборная клубов СССР приехала на матч с «Эдмонтоном». И тогда «Ойлерз» уже завоевали свой первый Кубок Стэнли. Советские хоккеисты проиграли со счетом 3:4, а Гретцки забил два гола.

— Я вспоминаю другой матч, когда ЦСКА обыграл «Эдмонтон» в конце 1985 года со счетом 6:3, а я сделал дубль, — рассказывает Быков. — Мы тогда приехали в настоящую русскую зиму, и в Эдмонтоне было очень холодно. Команда у «Ойлерз» была чемпионская, просто звенела. Много великолепных хоккеистов — Коффи, Курри, Андерсон…

Игра «Эдмонтона» базировалась на контактном силовом стиле. Но при этом там была конструктивная творческая составляющая, где тон задавал Уэйн Гретцки.

— Что вы скажете о Гретцки как о центрфорварде? Это ведь ваше амплуа.

— В то время Гретцки был как свободный художник, а не чистый центрфорвард. Поэтому против его звена было так сложно действовать. Уэйн играл на развитие атаки, и в меньшей степени работал в обороне. Его больше подстраховывали Тикканен или Андерсон.

— Вы против Гретцки на вбрасывания вставали? Что запомнилось?

— Таких дуэлей было не так много. Как помню, Гретцки был очень непредсказуемым в своих действиях. А еще меня поразила его клюшка — с более прямым крюком, почти без загиба, с особым балансом. Кто-то клюшку Гретцки выменял, мы ее брали и сравнивали со своими. И удивлялись, как Уэйн вообще ей играет. Вот у нас в Советском Союзе совсем другие клюшки.

— В чем был главный козырь Гретцки?

— В его катании, потрясающей технике и видении игры. Уэйн совершил определенную революцию. Раньше хоккей в НХЛ был более прагматичным, там прослеживалась рельсовая игра. А вот Гретцки со своим офисом за воротами перевернул восприятие хоккея. И вообще он играл скорее, как европеец. Был вожаком в сборной Канады и своих клубах. Завоевал уважение, хотя был достаточно скромным человеком.

Гретцки подражали, Гретцки берегли — у него были свои телохранители. Сам он ни с кем не дрался, а забивал голы и делал шоу, показывая хоккей в другом ракурсе.

— Что вы пожелаете Уэйну на его юбилей?

— В первую очередь, здоровья. А еще — бодрости духа. Может, сейчас Гретцки не играет даже в ветеранский хоккей. Но я верю, что он нашел в жизни такое же удовольствие, которое он получал, когда выходил на лед.