«Это больше похоже на боевик, чем на футбольный сезон». Экс-хавбек «Краснодара» о жизни в Иране

Первый сезон в Иране у него сложился удачно, Владимир Коман делился со мной позитивными впечатлениями от страны. Но потом все резко ухудшилось. В январе Иран была грани войны, а накануне Миндзрав сообщил, что в стране от коронавируса каждые десять минут умирает человек.

– Сейчас у вас ни игр, ни тренировок?

– Не играем уже несколько недель – чемпионат остановили до двадцатого апреля. Скоро в Иране Новый год, поэтому нам дали четыре-пять выходных. А до этого наша команда была единственной, которая продолжала тренироваться.

– Почему?

– Так решили тренер и руководство «Сепахана». Не хотели отпускать нас домой – боялись, что не сможем прилететь обратно. Решили: из-за иностранных игроков не отпускать вообще никого. И тренироваться в обычном режиме.

– Как на вас сказывается пугающая ситуация с вирусом в Иране?

– На улице стало совсем спокойно – людей не особо видно. Иранские новости я не понимаю, но местные ребята говорят, что ситуация очень плохая. Каждый день прибавляется больше тысячи заболевших. Иранцы пытаются бороться с этим, но страна более сорока лет под санкциями – здесь нет нужных лекарств, а тесты на коронавирус привозят из-за границы.

– Какая обстановка в вашей команде?

– Ну, смотрите. Из двадцати восьми игроков тренируется где-то шестнадцать – не больше. Остальные дома. Некоторые болеют. Говорят, гриппом. Не знаю, правда это или нет. У некоторых в семье есть заболевшие коронавирусом – и они на карантине. В общем, в команде что-то есть, но об этом не говорят.

– Почему не состоялась ваша предпоследняя игра с «Персеполисом»?

– Болельщики протестовали против того, чтобы матч проводился без зрителей. Очень сильно разозлились. Пришли к отелю и не выпускали нашу команду: «Если нас не будет на стадионе – вам тоже не суждено играть». В итоге мы слишком сильно опоздали. Когда добрались до стадиона и хотели выйти играть, игроки «Персеполиса» уже переоделись и уехали. Нам засчитали поражение 0:3.

После этого мы провели на выезде матч без зрителей, а потом игры совсем отменили. И в чемпионате Ирана, и в азиатской Лиге чемпионов, где мы успели провести только два матча.

– Семья сейчас с вами в Исфахане?

– Нет, в Краснодаре. Я тут один. Не хочу везти сюда семью – в Иране слишком много всего случается. В январе генерала (Касема Сулеймани – прим. Sportbox.ru) разбомбили, потом самолет сбили, потом мы не играли, потому что воздух слишком грязный…

– Как на вас сказались январские события?

– Нам дали пять выходных, и я полетел в Краснодар. В это время убили генерала, закрыли воздушное пространство, но я все же смог вернуться в Иран. Наш бразильский форвард Кирос прилетел только через три недели – говорит, боялся возвращаться. Не знал, что будет дальше.

Когда американцы сказали, что войны не будет, иранцы по ошибке сбили самолет с украинскими пассажирами, а я прилетел накануне. То есть это могло случиться и со мной.

До этого тоже было сильное напряжение. Поднялись цены, народу это не понравилось – люди выходили на улицы и поджигали банки, всякие места. Полиция стреляла по ним. В общем, для меня это больше похоже на боевик, чем на футбольный сезон. Родные очень переживают за меня.

– Сезон вы начали успешно?

– Да, забил в первом туре, мы играли хорошо, а потом начались все эти проблемы – как ни крути, в такой обстановке невозможно сохранять спокойствие и стопроцентно концентрироваться на игре. Мы уже на десять очков отстаем от первого места, от «Персеполиса». Это слишком много. Конечно, еще есть шансы на чемпионство, но это будет очень тяжело. У «Персеполиса» в Иране бешеная поддержка.

– В понедельник 16 марта у вас был день рожденья. Как отметили?

– Кирос живет этажом выше – вдвоем с ним посидели, сок попили, сделали шашлычки и все – по домам.

– Чем занимаетесь дома?

– Работаю по тренировочной программе, которую нам дали на дом. Делаю упражнения с резинкой, качаю пресс. Побегать на беговой дорожке или велосипед покрутить, к сожалению, не могу – все закрыто. А на улице бегать как-то не хочется, если честно. Не дай бог цепануть что-то.

Несколько дней проведу в таком режиме, а потом опять начнутся тренировки.

– Есть проблемы с продуктами?

– Нет, паники в магазинах нет. Смотрю в новостях, что в России некоторые люди опустошают полки. Думаю, этого не стоит делать. В Иране ситуация с коронавирусом в сто раз хуже, чем в России, но с продуктами в магазинах все спокойно.

– Как изменилось ваше поведение?

– Мы не здороваемся за руки, не обнимаемся, постоянно моем руки, ходим в масках – не знаю, помогает ли это. Когда иду в магазин, надеваю перчатки. Пью много воды. Поддерживаю иммунитет витаминами.

– Что думаете о ближайшем будущем?

– Если до 20 апреля будет много заболевших, то паузу продлят. В таком случае, придется отменять сезон. В июле мы уже не можем играть – летом заканчиваются контракты (например, у меня). Мне хочется достойно отыграть последние девять игр, но в этой ситуации тяжело быть оптимистом: сейчас у людей нет желания даже на тренировки приходить, если честно. Надеюсь, это изменится в лучшую сторону.