273Взгляды
Несмотря на то что дипломатические отношения между СССР и Испанией отсутствуют, прихоть футбольного жребия, который сводит сборные этих стран в четвертьфинале Кубка Европы, заставляет стороны искать и находить точки соприкосновения по организационным вопросам. В частности, достигается уговор о предварительном обмене разведывательно-инспекционными миссиями, каждая из которых должна согласовать условия размещения своей команды в чужом городе, а заодно и увидеть контрольный матч сборной-соперницы. От советской стороны в Мадрид направляется Владимир Мошкаркин: 15 мая ответственный секретарь федерации футбола СССР наблюдает, как хозяева громят Англию (3:0). Он же отвечает за встречный приём, который намечен на 19 мая, когда в Москве играют сборные СССР и Польши. Испанская сторона делегирует в расположение противника самого заинтересованного – старшего тренера сборной Эленио Эрреру.
Всемирная популярность изобретателя «катеначчо», как и победы с миланским «Интером» в Кубке чемпионов, ещё впереди, но слава главного оригинала в тренерском цехе Европы уже нажита. Понятия «диета», «режим», «тренировочная база», «предматчевый карантин», которые со временем станут в футболе аксиомой, запущены в оборот именно Эррерой. Он известен как фанат суровой дисциплины, жёсткого тренинга и предельной концентрации. А ещё как эксцентрик, который своими необычными, а иногда не очень корректными выходками возбуждает общественный покой в том числе за пределами стадиона. Возможно, он вообще первый в футболе, кто ринулся в медиапространство, чтобы сделать его инструментом тотального влияния в своих интересах – на собственных игроков, на соперников, на болельщиков, на своё руководство, на власти всего футбола в целом… Он одержим победой, а средства её достижения этого поразительной пестроты персонажа не особенно интересуют.
Итальянский журналист Джанни Брера, один из самых влиятельных в 20 веке, скоро напишет: «Вы можете смотреть на него и давать ему какую угодно оценку, все зависит от его и вашего настроения. Клоун и гений, шут и аскет, жуир и образцовый отец, султан и верный муж, чванливый болван и тихий победитель, болтливый и компетентный, одержимый манией величия и помешанный на своем здоровье. Эррера – это все перечисленное и многое другое».
Что-то из своего бескрайнего арсенала ликов и масок Эррера намерен продемонстрировать Москве. Он умеет произвести впечатление и любит это делать.
Для начала русским предлагается образ хозяина успеха. Журналисту Александру Соскину, который застаёт гостя за завтраком в гостинице «Украина», тот запомнится сияющим от собственной значимости. Прошу любить и жаловать, словно говорит весь его вид, Его сиятельство Маг каталонский!
* * *
Маг – это его испанское прозвище. Вообще-то сборная для Эрреры до недавнего времени была чем-то вроде попутной интрижки. А главной любовью – «Барселона». Он пришёл туда два года назад, в апреле 1958-го. Гордость Каталонии уже пять лет как не могла выиграть чемпионат Испании, да к тому же взяла привычку пропускать вперёд не только «Реал», но и кого-то ещё – то Бильбао, то «Севилью», то «Атлетико». Как вспомнит потом сам Эррера, в тот момент «Барселона» была загипнотизирована величием «Реала», а в руководстве клуба к тому же царил раздрай. Тем поразительней итог того сезона (1958/59). «Барселона» не просто стала первой, но и установила рекорд результативности чемпионатов Испании, 96 голов, который продержится потом три десятка лет. А из четырёх очных встреч с «Реалом», в чемпионате и кубке страны, каталонцы выиграли три – 4:2, 3:1, 4:0 (единственное поражение оказалось минимальным – 0:1). И как после такого пылкие каталонцы могли не назвать своего нового тренера Магом?
Чемпионом Испании «Барселона» становится и весной этого, 1960 года. Вот только покушение на европейскую монополию «Реала» оборачивается полным фиаско. В Кубке чемпионов два испанских гранда сходятся на стадии полуфинала: Мадрид оба раза (21 и 27 апреля) побеждает с одинаковым счётом 3:1. Эту неудачу Каталония, возможно, пережила бы проще, если бы не упрямство тренера. Тот рассорился с Ладислао Кубалой (в 1999-м он будет назван лучшим игроком «Барсы» в 20 веке). Звезда привыкла к богемному образу жизни, который Эррера как раз и выжигает калёным железом. В итоге тренер просто не ставит Кубалу, всеобщего любимца, против «Реала» – и двойное поражение бьёт по нему самому. 4 мая в ответном финальном матче другого европейского турнира, Кубка ярмарок, «Барсой» уже руководит помощник Эрреры. Каталонцы берут трофей, но это уже не совсем его праздник. Хотя репутация мага и в этот раз найдёт своё подтверждение. «Золотой мяч» лучшего игрока Европы по итогам 1960 года получит не кто-то из «Реала», который в пятый раз подряд берёт Кубок чемпионов, и не кто-то из сборной СССР, которая возьмёт Кубок Европы, а архитектор игры «Барселоны» Луис Суарес, самый любимый из питомцев Эрреры.
Сейчас, 19 мая, они оба уже сосредоточены на делах сборной. Вечно голодный до побед, Эррера явно имеет аппетит к Кубку Европы. И почти уверен, что этот успех вкусит. Потому и открывает свой московский день в образе Его сиятельства. На вопрос о том, какого результата он ожидает через десять дней в первом матче в Москве, отвечает в интонации лёгкой снисходительности: «Согласен с Ди Стефано – нас вполне бы устроила ничья».
* * *
Важный пункт программы испанского гостя – согласование условий проживания его команды в Москве. Эррера меняет образ. Теперь это строгий и придирчивый контролёр, цензор, чья совесть, согласно древнему уставу, ни родства, ни знакомства, ни дружбы знать не должна. Матч назначен на 29 мая, сборная Испании планирует прибыть 26-го. Четыре дня – срок немалый: неудобства недопустимы. Эррере предложен отель «Метрополь», где останавливаются все мировые величины, заезжающие в советскую столицу, от Марлен Дитрих до Мао Цзэдуна. Завершается всё приёмкой кухни – для этой цели запланирован протокольный обед. Благодаря журналисту Льву Филатову мы тоже имеем возможность поприсутствовать.
«Днём ресторан ничего не скрадывает: хирургическая белизна скатертей, салфеток, курточек официантов, острый блеск ножей и бокалов, солнце в окнах. Наш столик посередине полупустого зала «Метрополя». Мы за дипломатическим обедом: руководители Федерации ведут переговоры с тренером сборной Испании Эленио Эррерой. Мартын Иванович Мержанов и я представляем прессу. Чтобы всё было ясно, назову дату: 19 мая 1960 года. Впереди матчи Кубка Европы.
Мы молча попиваем бульон, разговор должен начаться позже, за кофе. Всё чинно, все предупредительны.
Эррера в сером в клеточку костюме, шёлковый платочек в кармашке, яркий галстук, курчавая блестящая ухоженная короткая шевелюра. Пестроты и тщательности чуть больше, чем нужно. Провинциальный баритон? Нет, лицо малоподвижное, грубоватое, резкое, как у глухого. А маленькие глазки знают дело, укрыты бровями и показываются, только когда необходимо.
Обед как обязанность, и все довольны, что ему приходит конец. Салфетки скомканы и отложены. Теперь удобно смотреть в лицо гостю.
Эррера отставляет кофейную чашечку и твёрдо ставит локти на стол: он готов к переговорам.
– Да, гостиница устраивает, номера осмотрел. Но вот просьба: завтрак футболистам подавать в комнаты – они любят после того, как закусят, ещё немного понежиться…
Владимир Васильевич Мошкаркин чуть заметно пожимает плечами и делает пометку в блокноте.
– Не возражаем…
– За обедом ко вторым блюдам – никаких подливок. Кусок мяса или курица…
Тут уж мы подталкиваем друг друга локтями, перемигиваемся. Подразумевается, что подливку легче всего изготовить таким образом, чтобы расстроить желудки столующихся. Эррера, разумеется, заметил и понял наше оживление, но лицо его непроницаемо, глаза спрятаны. Он нисколько не смущён, деликатность и доверие – за пределами его служебных обязанностей.
– Мои игроки не могут без оливкового масла. Мы получим его в Москве?
Мошкаркин подзывает официанта, повторяет ему вопрос, и тот уверенно кивает.
– Я хотел бы попробовать масло, – говорит Эррера.
Официант уходит и возвращается со стаканчиком. Эррера окунает палец в масло, всасывает и долго смакует, облизываясь.
– Да, подойдёт… Условимся о весе мяча. Ему называют цифру в граммах.
– Хорошо.
Сверкнув глазками, Эррера, наконец, впервые улыбается.
– Моя команда недавно была в Турции; я не проверил вес мяча, а он оказался легче тех, которыми у нас играют, и от каждого нашего удара улетал в облака…»
Что ж, и эта роль гостю удаётся вполне: как взыскательный инспектор он не менее убедителен, чем как сиятельный чародей. Следующая встреча – вечером на футболе.
* * *
Стартовый свисток Эррера встречает в позе Наполеона – со скрещенными на груди руками. Но по мере того, как стремительно начинают разворачиваться события, руки гостя обретают активность веретена: сверху то правая, то левая, то правая, то… К середине первого тайма, когда счёт становится 4:0 в пользу сборной СССР, от высокомерной победительности в облике гостя не остаётся и следа. А когда на 90-й минуте Виктор Понедельник подводит итог – 7:1, – никакие маски, в общем, уже не нужны. Эррера понимает, что незримый пьедестал, на котором он начинал этот день, куда-то делся, и дальше здесь, в Москве, ему придётся шагать по земле словно простому смертному.
Как же тесен мир! С Жаном Пруффом, тренером сборной Польши, они знакомы тыщу лет. Сначала Пруфф играл за сборную Франции (1946-48), в штаб которой входил Эррера, а потом учился на курсах в Национальном институте спорта (Жуанвиль-ле-Пон, пригород Парижа), где Эррера преподавал. И надо же им было снова увидеться в Москве! Да при таких обстоятельствах… Между прочим, это тоже, хоть и никому не видимый, болезненный щелчок по самомнению Мага. Вроде бы толковый ученик был этот Пруфф, легенда «Ренна», а вот ведь как невыгодно представил их университеты…
Через несколько минут Эррера уже в раздевалке победителей. Защитник сборной СССР Владимир Кесарев запомнит, как гость поздравил всех с победой и сделал неожиданный для наших комплимент: «Вы все спокойно можете играть в лучших испанских и итальянских клубах». А потом отозвал в сторонку Валентина Иванова и о чём-то побеседовал с ним конфиденциально. О чём именно, наш инсайд так публично никогда и не поделится.
А чуть позже тем же вечером испанский гость включает прессинг против Анатолия Крутикова. Годы спустя тот расскажет: «После, на банкете, смотрю, какой-то дядька вокруг меня трётся и трётся, я уж сторонюсь его – а он по пятам ходит. Как Старостин – тот как стоящего футболиста увидит, так до пяток его ощупает. Я знать не знал, что это Эррера, великий! А потом в газете вижу его фотографию, интервью: «Для меня Крутиков – находка, защитник экстра-класса». Левый защитник для Эрреры позиция знаковая – он сам когда-то играл здесь. Через несколько лет в «Интере» он вылепит Джачинто Факкетти, которого назовут защитником будущего. Тот будет бороздить левую бровку от ворот до ворот – совсем как Крутиков.
Сам Эррера впечатления от советских игроков выразит в печати так. «Особенно понравился мне Яшин. Когда мяч находился далеко от ворот, он играл как защитник и снова превращался во вратаря, когда атака приближалась. Я заметил также в русской команде великолепного Нетто, как бабочка порхающего между защитой и нападением, очень быстрых крайних форвардов Месхи и Метревели. Но самые опасные игроки – это работоспособный полусредний Иванов и центральный нападающий Понедельник». Судя по количеству названных имён, эмоции за полтора часа испанский тренер пережил действительно богатые.
* * *
Намерение завершить после игры в Лужниках то интервью, которое было начато Александром Соскиным утром в гостинице «Украина», гостем дезавуировано…
Обещание написать статью для еженедельника «Футбол», данное редактору Мартыну Мержанову за обедом в «Метрополе», отозвано обратно…
Сейчас, после всего увиденного в матче сборных СССР и Польши, Эленио Эррера уже не в образе, не в духе и, кажется, даже не в аппетите.
По возвращении в Мадрид ему предстоит непростой разговор в самых высоких сферах. Как потом станут утверждать, аудиенция у генералиссимуса Франко продлится целых сорок минут…
Все серии проекта «1960. За золотом Европы!»
Источник:news.sportbox.ru
