311Взгляды
Сегодня 38-летний Алекс Мескини занимается… сельским хозяйством в штате Парана. О своем новом увлечении, об отношениях с Дзюбой и Карпиным, о негаснущей любви к России и «Спартаку» он с удовольствием рассказал в интервью Sportbox.ru.
— Давненько о вас не слышно. Как поживаете?
— Потихоньку, ведь теперь футбол для меня в прошлом. Окунулся в семейную жизнь, чему очень рад.
— Удалось избежать «короны»?
— К сожалению, нет. Ей переболели моя теща, жена и младший сын. А вот нас со старшим бог миловал.
— Сколько лет вашим сыновьям?
— Лукасу 14 лет, Тео — 9. Ребята растут, а я, похоже, старею. (Смеется.) Меньше чем полтора года до сорока осталось. Да, время не остановить.
— Как вообще ситуация с пандемией в Бразилии?
— До сих пор тревожная. Каждый день тысячи людей заражаются вирусом, многие сильно страдают. К большому сожалению, безответственные чиновники используют сложившуюся ситуацию в политических целях. И это идет во вред обществу, простым людям. Лучше бы все усилия направить на лечение больных и профилактику болезни.
«Теперь я фермер. Выращиваю на фазенде кукурузу»
— Футбол в каком-то виде в вашей жизни присутствует?
— Слежу за ним как болельщик, как специалист. А еще учусь на тренера. Так что, с одной стороны, футбол вроде никуда не делся, а с другой — я очень скучаю по нему, по активной футбольной карьере.
— Давно ее завершили?
— Три с половиной года назад. Моим последним клубом стал «Интернасионал» из Порту-Алегри.
— Многие футболисты, переходя от спортивной к обычной жизни, испытывают большие проблемы, в том числе психологического характера. У вас такого не было?
— Было, еще как было! Многие сталкиваются с этим и в Бразилии. К сожалению, футбол, как и вообще большой спорт, выносит нам по окончании карьеры суровый приговор. Ведь по сути никто из футболистов ничего другого в жизни не умеет. Люди уходят из игры и оказываются не у дел. Мало кто в футбольные годы успевает параллельно учиться или приобретать профессиональные навыки в какой-то другой области. А это, между прочим, продолжительный отрезок жизни — примерно с семи до 35 лет. Играя, многие об этом попросту не задумываются.
— А чем вы теперь занимаетесь? Как зарабатываете на жизнь?
— Сельским хозяйством. Выращиваю на продажу сою, кукурузу, пшеницу. В промышленных масштабах развожу каучуковые деревья, из которых производят каучук, резину, латекс. В общем, теперь я фермер, занят аграрным бизнесом.
— Где живете?
— В городке Санта Амелиа в штате Парана, на юге Бразилии. Он совсем небольшой — около четырех тысяч жителей.
— А с чего вдруг вы решили заняться сельским хозяйством?
— Я рос на земле, у моего отца тоже была ферма. Ему это дело очень нравилось. Мои родители тоже жили в глубинке, они простые люди, трудяги. Вот и мне здесь по душе. Городок совсем небольшой, все друг друга знают, уважают.
«К футболу охладел»
— У вас не было намерения стать тренером или агентом? Вы ведь столько лет провели в футболе, играли на таком высоком уровне…
— Агентом никогда не хотел быть. А вот тренером — да, поэтому и учусь сейчас. Мне кажется, у меня получится. Ведь у меня большой игровой опыт, да и кое-какими способностями — пусть это и прозвучит не совсем скромно — бог меня наделил. Все это должно помочь мне в профессии. А вот другие футбольные специальности мне неинтересны.
— Где учитесь тренерскому ремеслу?
— На курсах Бразильской конфедерации футбола. У нас есть тренерские лицензии трех категорий. Первую я уже получил, а вот на вторую сдать не успел — из-за пандемии. Кроме того, учусь в режиме онлайн, обмениваюсь знаниями и опытом со многими бывшими игроками, друзьями по футболу. Мне это интересно, да и в будущем наверняка пригодится.
— Ну, а сами-то мяч с друзьями-ветеранами гоняете?
— Вы не поверите: почти нет. Никогда не думал, что у меня пропадет желание выходить на футбольной поле. Даже с друзьями. Приглашений хватает, но в большинстве случаев я отказываюсь.
Знаете, по окончании карьеры я пережил трудные времена. Можно даже сказать, длительный период депрессии, эмоционального упадка. Уж очень трудно мне дался переход к нормальной жизни. Я вообще ничего не хотел делать, в том числе играть в футбол. Быть может, поэтому я к нему немного охладел.
— Не так давно мой друг Самарони прислал мне фото, где вы с ним в футбольной форме стоите на какой-то спортивной площадке. Где это?
— Мы познакомились еще в России — играли в одно и то же время, а в Бразилии встретились как раз на тренерских курсах БКФ, о которых я рассказывал. Нам было что вспомнить, о чем поболтать, включая наши приключения в России.
Самарони — фантастический парень! С ним всегда очень приятно общаться, хотя мы живем далеко друг от друга.
— А с кем-то из бразильцев, игравших в ваше время в «Спартаке», контакт поддерживаете? С Кариокой, Ибсоном, Моцартом, например?
— Конечно, общаемся, но довольно редко. Когда у меня был инстаграм, переписывались и обменивались фотографиями. Но когда у меня стало плохо с головой, я свой аккаунт закрыл. Все-таки хочешь не хочешь, это публичное пространство.
Я общался в соцсетях даже со спартаковскими болельщиками. Не говоря уже о футболистах — с Жано, Паршивлюком… Фамилии всех уже и не вспомню. Переписывался и с бразильцами. Но потом наши пути-дорожки разошлись, они поменяли номера телефонов, так что теперь общаемся от случая к случаю.
Знаю, что Моцарт работает главным тренером в клубе бразильской серии В CSA. Молодец, что тут скажешь!
— То есть теперь ни с кем из россиян вы не контактируете?
— Ни с кем. До последнего времени общался по WhatsApp с моим московским водителем Сергеем и одним спартаковским болельщиком, с которым давно дружу. С ними хоть как-то практиковался в русском. Но теперь потерял контакт и с ними. Не знаю, может, стоит опять открыть страничку в инстаграме?
«Карпин мне как старший брат»
— Какие впечатления у вас остались от двух с лишним лет, проведенных в России?
— Счастлив и горд, что судьба привела меня в вашу страну! Честное слово! Бог был очень щедр ко мне. Именно поэтому я сейчас очень скучаю по России, по Москве, по моим спартаковским партнерам, по Лужникам, по торсиде. Меня приняли там как родного.
Когда в 2016-м у меня закончился контракт с «Интером», я предпринимал попытки вернуться в Россию. Разговаривал с Валерием Карпиным, который, насколько мне известно, теперь тренирует «Ростов». Звонил Роме (Асхабадзе, бывшему генеральному директору «Спартака». — Прим. Sportbox.ru). Но из этого, к сожалению, ничего не вышло.
В общем, я до сих пор влюблен в Россию. И точно бы не уехал оттуда до конца контракта, если бы не беременность жены. Она как раз тогда носила нашего второго сына. Именно поэтому в мае 2011-го я возвратился на родину.
Кто знает, возможно, однажды я вернусь в Россию, в «Спартак» в качестве тренера. Во всяком случае я этого очень хочу.
— Что вам нравилось в Москве?
— Все! Я уехал из Бразилии уже зрелым человеком, мне было 27 лет. Немного опасался неизвестности. Моему сыну Лукасу было всего два с половиной года — думал, как там у вас с медицинской помощью, с питанием. Но Москва меня поразила. Холод на улице вполне компенсировался теплом сердец москвичей. И такое отношение к себе я чувствовал по всей вашей стране, даже со стороны людей, которые в провинции живут очень плохо, бедно.
— А что для вас в России было самым трудным?
— Я был готов стоически перенести период адаптации, то, что у вас совсем не так, как в Бразилии. Поначалу, естественно, были проблемы с коммуникацией, ведь русский совсем не похож на португальский. Но меня это даже как-то раззадорило, побудило зазубрить несколько слов еще до того, как я начал учить язык системно. Помню, все мне старались помочь, радовались моим первым успехам.
На первых порах было очень холодно, ведь мне приходилось зашнуровывать бутсы и выходить на тренировку в 15, 17 градусов мороза. Чувствовалась и разность часовых поясов. Но ничего — со временем ко всему привык.
— Вы упомянули тогдашнего генерального директора «Спартака» Карпина. Как вы к нему относились — как к профессионалу и человеку?
— Это один из лучших людей, с кем свела меня судьба в России. Он-то, возможно, больше всех остальных помог мне в самое трудное время. Конечно, мне повезло, что Карпин, главный тренер Микаэль Лаудруп и наш специалист по физподготовке говорили по-испански. Это упрощало общение.
Кроме того, я сразу понял, что Валерий — лидер по натуре. Он легко мог мобилизовать футболистов в любой обстановке. Умел не только находить понимание в общении с людьми, но и спрашивать с них. Постоянно помогал мне, поддерживал, успокаивал. Я у него многому научился и до сих пор отношусь к нему с восхищением, как к старшему брату. Мне бы очень хотелось еще не раз с ним в жизни пересечься.
«Дзюба — талантливый, но с ленцой»
— А кто был самым симпатичным, дружелюбным среди спартаковских футболистов?
— Таких было несколько. Дикань, Паршивлюк, Иван (Саенко. — Прим. Sportbox.ru)… Боюсь кого-то забыть, поэтому не буду называть всех. У нас была очень дружная команда. Я ведь приехал из другой, совсем далекой страны, с другим менталитетом, но мы умели находить общий язык даже не на уровне слов, а на уровне подсознания, каких-то житейских мелочей. Мне все это, повторяю, очень помогло.
— А самым талантливым?
— Трудно сказать. Ведь в игре важен не только талант, но и труд, мотивация. Когда я играл, в России был лимит на легионеров «6+5». Не знаю, хорошо это или плохо. Но было очевидно, что некоторые способные, одаренные ребята не проходили в основной состав из-за этих ограничений. В связи с этим кто-то поглядывал на нас, иностранцев, с завистью, со злобой: мы, мол, занимаем их место. Но такое происходит не только в России.
С другой стороны, Дзюба, к примеру, всегда хорошо ко мне относился. С ним легко было и тренироваться, и играть. Он безусловно талантливый футболист, но с ленцой. Поэтому Карпин и тренеры и спрашивали с него со всей строгостью, гоняли по полной. Теперь, смотрю, он капитан сборной России — значит, все это было не зря.
Ко всему прочему, Дзюба всегда был веселым парнем, шутником, «прикольщиком». А это, извините, не совсем типично для русских. Во всяком случае в понимании бразильцев. Ведь мы считаем ваших соотечественников закрытыми, суровыми людьми. Когда двое русских разговаривают друг с другом, нам порой кажется, что они вот-вот подерутся. (Смеется.) Я разубедился в этом только тогда, когда стал сам немного говорить по-русски.
В этом смысле Дзюба больше других был похож на бразильцев. У нас в порядке вещей на тренировке веселиться, подтрунивать над кем-то. Он это делал с необыкновенной легкостью.
— Вы могли бы сравнить спартаковских фанатов с торсидой какого-нибудь бразильского клуба?
— «Коринтианс». Они такие же сумасшедшие. К сожалению, мне со «Спартаком» не удалось выиграть ни одного титула… Но и так ясно, что это колоссальная армия поддержки. Как страстно они болеют, гонят команду в атаку, поют песни на трибунах!
Я почти никакой разницы между спартаковской и бразильской торсидой не обнаружил, и это немного удивило меня. Думал, что так, как в Бразилии, где все дышит футболом, не болеют нигде.
Да и народу на трибунах собиралось немало, по 20-25 тысяч на каждой игре. Нас очень здорово поддерживали в мой первый год в «Спартаке», когда мы боролись за чемпионство.
— Что у вас дома напоминает о годах, проведенных в России?
— Сувениры, матрешки, футболки, какие-то памятные призы. Мои племянницы, когда приезжают в гости, всегда играют с матрешками.
— Футболки — спартаковские?
— Не только. Ведь я же обменивался майками с футболистами других клубов. В моей коллекции есть футболки Вагнера Лав и Даниэла Карвалью из ЦСКА, Гилерме из «Локомотива», многих-многих других. Я и имен-то их уже не помню. После матчей почти всегда были желающие поменяться со мной майками. Ко мне многие относились с уважением.
— Если вам когда-то посчастливится снова приехать в Россию, что сделаете в первую очередь?
— Заглянул бы в жилые комплексы «Алые паруса» и «Росинка» в Москве, где когда-то проживал. Обязательно сходил бы на Красную площадь. С удовольствием бы съездил на тренировочную базу «Спартака» и на его новый стадион. Это обязательная программа.
Ну и, конечно, хотел бы встретиться с Сергеем, моим водителем, о котором я уже говорил.
Не отказался бы посетить в благотворительных целях какое-нибудь заведение, где людям очень нужна помощь.
Не поверите, как мне хочется еще раз побывать в России! Если не удастся съездить к вам по работе, то полечу туда отдохнуть. К сожалению, по разным причинам мне не удалось сделать это во время чемпионата мира 2018 года.
— Вы следили за трансляциями с этого турнира?
— Целыми днями. У нашего SportTV была своя студия на Красной площади — и это был особенный ностальгический момент.
Когда я в свое время вернулся из России в Бразилию, многие меня спрашивали о вашей стране, справится ли она с проведением мирового первенства. Я отвечал: не сомневаюсь. И убедился, что был прав, когда увидел новые арены, построенные к чемпионату.
Думаю, и людям в России жить стало комфортнее, потому что к ЧМ-2018 улучшили самую разную инфраструктуру, не только футбольную.
Кстати, многие мои знакомые, побывавшие в России во время чемпионата мира, тепло отзывались о ваших людях, говорили об их гостеприимстве. Ничего странного: Москва — один из лучших городов мира. Да и Санкт-Петербург тоже. Это была хорошая идея — провести чемпионат в России.
«Я еще чертовски молод, чтобы парковаться»
— Что вам интересно помимо футбола?
— Психическое здоровье. Чтобы больше никогда не попадать в яму, в которой я оказался по окончании карьеры. Ведь как получается? Иногда у тебя вроде бы все в жизни есть, а ты все равно ходишь грустный. Я преодолел эту черную полосу и теперь хочу помочь другим сделать то же самое.
Не хочу жить только ради денег. У меня, слава богу, есть родители, им около 70, и о них надо заботиться. Так же, как о моих детях, братьях и сестрах.
В то же время я еще чертовски молод, чтобы, так сказать, припарковаться, поверить, что я всего достиг. Мне еще предстоит реализовать себя в других сферах. Помогать людям, тем, кто живет в голоде, у кого проблемы со здоровьем или нет работы. Я нахожу такое участие очень важным.
— Вы родом с юга страны, поэтому не могу не спросить вас про фирменный бразильский шашлык — шурраску. Какой особенно ценится в штате Парана?
— Конечно, традиции жарить мясо у нас не так богаты, как, скажем, в штате Риу-Гранде-ду-Сул, где живут гаушу. Но и у нас шашлычок что надо! Особенно под что-нибудь вкусное. Теперь, когда моя карьера позади, я наконец могу позволить себе выпить (хотя я не совсем по этому делу), не боясь, что меня застукает фотограф какого-нибудь желтого издания.
В нашем штате не нужен повод для того, чтобы затеять шашлык. Его готовят в понедельник и воскресенье, так же, как и в другие дни недели.
— Так под что вкушаете?
— Обычно под пивко. А есть, кто под кашасу.
— Из какого мяса чаще всего делаете шашлык?
— Из телятины или говядины. Из разных частей. Кстати, в России, помнится, мы тоже время от времени собирались на шашлык.
— Вы у себя на ферме скот тоже разводите?
— Нет, мы занимаемся только растениеводством. Конечно, у нас есть и свиньи, и куры, и корова, но это для собственного потребления. Не покупать же молоко в магазине!
«Победу в Японии над «Барселоной» с Роналдинью не забуду никогда»
— Понятно. Самое увлекательное путешествие в вашей жизни?
— Ох, сколько их было, когда я играл! Одно из них — безусловно, в Россию, где я немало поколесил со «Спартаком» по стране и Европе. Много поездил и с другими командами, в том числе со сборной Бразилии.
А самая памятная поездка — наверное, в Японию с «Интернасионалом» (2006 год. — Прим. Sportbox.ru). Мы там выиграли клубный чемпионат мира, победив в финале «Барселону» с Роналдинью Гаушу. Такое не забывается! И вообще, если бы не футбол, я вряд ли бы когда-то долетел до Японии.
— Кто был вашим кумиром в футболе?
— Первым — Рейналдо, он тоже родом из Санта-Амелии. Манерой игры он чем-то напоминал Фалькао.
Бразилия настолько богата футбольными талантами, что мало у кого бывает один кумир. Мне нравилось, как играл Марселинью Кариока, Нету из «Коринтианс». Роналдо-Феномен, разумеется. Ромарио. Таффарел.
А если выйти за рамки футбола — Айртон Сенна. Я всегда восхищался им как спортсменом и как личностью.
— Клуб, которому отдано ваше сердце?
— Непростой вопрос. Я рос в семье, где все болели за «Палмейрас». А я с детства был за «Коринтианс». Даже несмотря на то, что меня туда не взяли, когда я приехал на просмотр.
Но потом, годы спустя, мое сердце было отдано «Интернасионалу». Возможно, потому, что я провел в нем девять лет. С большой симпатией отношусь и к моему первому профессиональному клубу, «Гуарани».
До сих пор обожаю «Спартак». Когда я уходил из него, у меня сердце раскалывалось.
В общем, в моем сердце есть место всем этим командам. Когда меня просят выбрать только одну, я отвечаю, что сделать этого не могу. Говорю вам это совершенно искренне.
— А с кого вы стараетесь брать пример в жизни?
— Я верю в Иисуса Христа. И чем больше узнаю о нем, тем крепче моя вера.
А еще я очень люблю своих родителей. Понимаю, как много они дали мне в жизни. У меня фантастические мама с папой.
— Как их зовут?
— Маму — Аделия, а папу — Андре.
— О чем мечтаете?
— Вернуться в футбол. Желательно в один из клубов, за которые выступал. Мне не интересно быть просто тренером. Я хочу тренировать или «Спартак», или «Коринтианс», или «Интернасионал», или «Гуарани». Ну, или сборную Бразилии. Все эти команды сделали из меня футболиста и человека, и мне хочется отблагодарить их за это своей работой.
— Что из того, что вы сделали в жизни, главное?
— (Задумывается.) Самое важное событие — рождение моих сыновей. Ведь это дар божий — быть отцом. Отеческую любовь ни с чем не сравнить. А я своих мальчишек очень-очень люблю.
Источник:news.sportbox.ru
